А ситуация так себе — в центре немцев остановили, с помощью лома и такой-то матери. Но не успели наши отдышаться, как прилетело нам, на юго-западе. Такое впечатление, что немцы начали перебрасывать резервы на юг еще до того, как их наступление в центре выдохлось. Видимо, решили, что большего добиться не смогут, а значит, нечего людей гробить. А на юге наши, под впечатлением зимней победы, удара не ждали.
Началось все по аналогии с центром — удары по системе связи и средствам обнаружения ПВО. Правда, в отличие от центрального участка, у нас потерь РЛС не было — усиленная охрана и дополнительные группы осназовцев свое дело сделали, но посты ВНОС немцы проредили качественно, да и аэродромам досталось, что сильно осложнило обстановку в воздухе.
Как итог — немцы прорвали фронт, уже взяли Кировоград и лезут к Кременчугу. В лоб их не остановишь, проверено, поэтому механизированная группа генерала В. Т. Вольского в составе двух аналогов ОМ-СБРОН и танковой бригады должна фланговым ударом остановить, а если повезет — то и уничтожить прорвавшиеся немецкие части, неплохо, правда?
Ну, остановить, конечно, не остановим, но сбить темп сможем. И время на подготовку позиций предоставим, без вопросов. Сложнее будет после этого живыми уйти, хотя и здесь у нас есть пара козырей. Ну, а против «Тигров», если они здесь появятся, у нас есть танковая бригада — первое соединение (исключая Выборгскую дивизию особого назначения, хотя не уверен), полностью вооруженное танками Т-42. Должно получиться, справимся.
Мякишев
«Хорошо живет на свете гадский Пух»…
Хорошо ему, видите ли, гаду такому. Нет, у нас тоже не все плохо. Попытка сделать петлю и сесть на хвост егерям, которые за нами гонятся, привела только к тому, что чуть не нарвались на свою же «растяжку». Но ведь не нарвались же? А вот немцы, пробегая второй раз по тому же месту, бдительность ослабили. И поплатились. И нас предупредили — уж слишком близко грохнуло. Но, кажется, Летт с компанией что-то придумала. Что-то такое, что услышишь — волосы дыбом встанут. Главное, чтобы у немцев тоже, но попозже.
А Док, у которого внезапно, с подрыва лестницы в комендатуре, прорезалась страсть к минно-взрывному делу, опять о чем-то договаривается с Самураем. Тот, похоже, подрывником не был, но обладал болезненно-изощренной фантазией. Спелась парочка, короче говоря. Да и ладно — третий день, как то и дело раздающиеся сзади взрывы дарят нам не только удовлетворение, но и дополнительные минуты форы…
* * *
Гауптштурмфюрер Ойген Мюльсен озверел и внешне, и внутренне. Пошли пятые сутки погони по лесам да болотам за русскими диверсантами. То, что они устроили в Ровно, пока команда егерей ловила их же в окрестностях аэродрома, эсэсовец склонен был рассматривать как личное оскорбление. Правда, не мог не уважать сильного противника. Отправив группу следопытов искать следы в лесу, где скрылись и не вернулись захваченный русскими «кюбель» и патрулировавший местность бронеавтомобиль, Ойген осмотрел места боев в Ровно. Об этом просил и вступивший в должность коменданта начальник СД. Новый комендант еще не отошел от впечатлений — просидел во время боя в отхожем месте, куда отлучился буквально за минуту до начала бойни. Однако разговор вел твердо, указав на отсутствие у солдат вермахта нужного опыта, что уже привело к нескольким подрывам на оставленных русскими минных ловушках.