Утром всех разбудил стук в дверь. Прибежавший солдат доложил с улицы (внутрь его не пустили, понятное дело, да он и сам войти не пытался):
— Товарищ Иванова? Ника Алексеевна? Вас в Штаб вызывают!
Новенькая, она же, как выяснилось, — «товарищ Иванова», быстро собралась и выскочила из домика под заново набирающий силу гул — на этот раз касаемо ее личности. И конверт со стола прихватила.
— А имя-то редкое! Ника — сколько еще таких знаешь?
— Ага, а фамилия — еще реже! Сколько сотен тысяч Ивановых в стране? Неужели двух Ник не найдется?
— Но ведь адрес Бондаренко она знает!
— Мало ли, узнала, когда из Выборга уезжала.
— Не-е, не «когда уезжала». Адрес, где он сейчас, знает! А это ж, наверное, секретно!
— Было бы секретно, стала бы она болтать.
— Не кричите, девки, у замполита есть вся подшивка «Красной Звезды». Там про корабль было раньше, чем майское фото. И тоже, кажется, с фотографиями.
— Люська, бегом к Палычу. Как хочешь, но газета должна быть здесь!
— А почему я?
— Потому что он на тебя больше, чем на других, смотрит.
Люська быстро собралась и убежала, самой было интересно. А разговор продолжал виться и клубиться:
— А в бане вчера видели ее?
— А что на нее любоваться было? Не мужик же, чтоб в бане рассматривать! — раздалось хихиканье, некоторые даже покраснели, видимо, представив в баньке между собою мужика.
— Мужик-то, конечно, не мужик, но тело почти мужское — мускулы какие, видели?
— Мускулы — мускулами, а шрамов вы что, не заметили, что ли?
— Гхм! Это что тут за птичий двор? Где дневальный? Когда подъем был, почему казарма в порядок не приведена? — раздалось вдруг от двери.
Люся, убегая, прикрыла дверь, а крючок накинуть было некому — все увлеклись разговором. Связистки начали разворачиваться на голос, многие пытались принять строевую стойку — и только потом, с задержкой в парочку секунд до них начало доходить, что форма у них, мягко говоря, не строевая. Некоторые и вовсе были в одной исподней рубахе. Капитан Мякишев (а это был он), который в ходе разноса успел пройти уже шага три, раскрыл было рот, собираясь продолжить разнос, но тут… первый тонкий визг, струной воткнувшийся ему в правое ухо, был тут же поддержан дружным хором. Без малого два десятка частью смущенных, частью испуганных, а частью просто возмущенных молодых женщин дружным визгом пусть и не способны свалить дуб (как говорится в легендах), но тем не менее Семену показалось, что ему в уши воткнули два штопора и шарахнули по ним двумя кувалдами. Бывшего пограничника буквально вынесло за дверь, в которую почти одновременно пролетели подушка, сапог и котелок с остатками чая.