- Нет. Если идти, то прямо сейчас.
- Погоди... Знаешь только, тут вот какая штука... Я должен тебя предупредить... Дело в том, что я... как бы тебе объяснить... я, видишь ли... я не очень хорош в этих делах. Ну, в смысле, как товарищ по экскурсии... Так что, может, тебе лучше самому, а?
Ловко оторвавшись от хвоста, международный авантюрист, агент тайных спецслужб небрежно оплатил счет (что за двоих, так спишется на представительские) и с загадочной полуулыбкой распахнул двери навстречу миру, солнцу, улице и толпе людей, из которой выделился, вышел, выковылял на полиомелитной ноге в кожанных штанах худющий негр. В глаз въехала розовая ладонь с разноцветными шариками: "You need drugs?"
Меня перемкнуло:
- Разве мама не говорила тебе, что наркотики это плохо, м-э-н?
Голландский пушер оказался переимчивый:
- Да, да! Говорила! Я знаю, я знаю! Но, если ты дашь мне немного денег, я обещаю два месяца не пользоваться наркотиками! Дай мне немножко денег, пожалуйста!"
Vade retro, motherfucker! - прямо-таки завизжал Зильбер и быстро зашагал прочь. В городском парке он улегся на скамейку, достал из сумки двухлитровую бутылку "Бифитера", сделал из нее несколько изрядных глотков, облегчился слезой, и, прежде чем забыться тяжелым липким сном, помолился, чтобы впредь ему давали только умные, интересные, красивые роли.
"Нет", - сказала Малгоська, - "Это не хочу. Хочу вот это". Взяв с прилавка, она набросила мне на плечи арабский платок под названием куфия, а в русском просторечьи - арафатка. В красный ромбик. "Это для тебя, подарок". Я вздрогнул от благодарности и тут же прикинул, что гулять в куфие по объединенному Иерусалиму должно быть не менее увлекательно, чем шпацировать с желтой звездой на груди по оккупированной немцами Варшаве. Захотелось разлететься какой-нибудь шикарной польской фразой. Да только вот ни черта не вспоминалось, кроме одной - тшы пани хцэ ехач тшы ийшч пешо? - из пятого урока учебника Дануты Василевской.
Давайте-ка, в этом месте остановимся, любезный читатель. Предоставим героев, как говорится, самим себе. На время. Пусть ходят пока пешо без литнадзора, а то у нас по врожденному плоскостопию уже ноги болят. Вернемся к Яффским воротам. Усядемся в одной из забегаловок. Возьмем по чашке кофе. Поговорим.
Глава четвертая: Разговоры. Воспоминания. Арест
Что вам сказать? - я не в ладах с реальностью. Жизнь моя поэтому нелегка. Если бы я был писателем или хотя бы художником, все было бы проще, во всяком случае, привычнее. Я придумывал бы мир, которого нет, но которого мне так не хватает, а потом лепил бы его неторопливо на гончарном круге смолоду избранного ремесла.