-Не говорите чепухи. Я знаю Вас как честного человека, иначе не пригласил бы сюда, – приветливо ответил начальник начальников всемогущего ведомства и предложил перейти к делу, – стать его советником по «избавлению от КГБ « и пробыл наш герой на лобном месте истории немногим более трех месяцев, почти столько, сколько сумел удержаться в Кремле и сам председатель. Это только фраза, что фортуна руководит судьбой, для кого она, эта самая судьба, руководствуется близкими друзьями, ну, скажим старшим другом – Александром Яковлевым, ближайшим сподвижником Горбачева, «прораба перестройки», который ,как становится ясным, набрался ума разума у своего прародителя в выдвижении – мудрого поэта, с не вполне оконченным высшим образованием, рассматривающим интеллигенцию развитого советского общества как намыленную голову, у которой следует намылить ещё шею. Так, уходя в мир иной, Андропов подобрал троицу: Горбачева, Шеварнадзе да Алиева. И, вглядываясь в них глазами вне пространства и времени, Гомункул воспринимал их не просто как положительных или отрицательных персонажей истории, он просто не испытывал их ни на добро, ни на зло, поскольку понимал, что ход истории не развивается по спирали, а секторами площади круга, они наплывают один на другой, и для истории нет никакой разницы в партийных или религиозных откровениях, но есть разница в силе той солнечной активности, которая наплывы или наросты истории не сглаживает, но упорядочивает, поворачивая людские массы, как бы заставляя их загорать в разных режимах солнечной активности. Тем самым одни люди уходили со сцены направленной солнечной активности, другие приходили и пели наобум Лазаря, при том на лице, да и лбу их было написано, что путного они ничего не принесут не только стране, но и людям гуртом валившим их слушать, пока после напущенного тумана, – народ, душа нараспашку, не говорил им про себя – «тьфу на вас» и даже более строгие слова, поскольку горазд на слововыверты русский народ, что ещё при великом преоборазователе Петре в выражениях за глаза, но даже и прилюдно на дыбе говорить не стеснялся.
А правители всё наровили звёзды с неба хватать и, приближая к себе то одного, то другого начальника, объявляли во всеуслышание, что «нашего полку прибыло». И вот уж теперь всё начинается к лучшему, а ни нашим, ни вашим, кроме как начальникам от этого краше не становилось. А тут ещё во все эти дела стали вмешиваться женщины, как жёны начальников, а поскольку это «наши жены», то и коромысло событий закрутилось так, что наперёд истории стали выходить пьяненькие спортивного вида люди, которые так нравились всему окружающему населению страны, что оно возопило, что «вот этот наш, этот от народа» и началась катавасия с людными митигами, шествиями и громом аплодисментов, а гром сменился громом шахтерских касок и домашних кастрюль. И такое бывает. Ой, как бывает. Все страны странные, но во всех странных странах добрые и злые гении, кто их разберёт, полагал Гомункул, часто начинают свой путь или с сына сапожника, или с подмастерья сапожника. Да, здесь и искать нечего, и в истории времен и народов копаться не стоит. И Джугашвили – Сталин, и Шигльгрубер – Гитлер к сапожному делу сначала приставлялись.