Два первых дня, во время которых мы проходили предварительное обучение, прошли в состоянии радостного предвкушения – нас водили по гипермаркету, учили правилам выкладки товара, рассказывали о темпах роста «Лоретти-Моретти» в России и во всем мире и постоянно внушали:
– Вам повезло – вы попали на работу в лучшую из фирм современности! Только в «Лоретти-Моретти» вы сможете стать настоящими профессионалами и сделать достойную карьеру!
Я заметил, что, мягко говоря, далеко не все мои товарищи по работе блещут интеллектом, но вместо того чтобы насторожиться, наоборот, порадовался – тем проще мне будет выделиться на их фоне и заработать премию.
Утро третьего дня я провел в медицинском центре, где оформил медицинскую книжку (увы – временным сотрудникам, в отличие от постоянных компания этого удовольствия не оплачивала), а затем приехал в «Лоретти-Моретти» и завершил свое недолгое обучение, знакомясь с правилами продажи непродовольственных товаров.
На четвертый день в половине седьмого утра я явился в секцию «Краски», представился бригадиру и приступил к работе.
«В поте лица твоего будешь есть хлеб…» Пота из меня вышло столько, что есть уже не хотелось. Только пить.
По окончании смены я еле добрался до дома, небывалым усилием воли заставил себя принять душ и рухнул в кровать, отказавшись к негодованию мамы от ужина. У меня было одно, всего одно желание – упасть и не двигаться. Перед тем как заснуть, я поставил будильник на половину пятого, а затем собрал волю в кулак и сказал себе: «Ничего, все привыкают, и ты тоже привыкнешь! Зато на этой работе можно не только заработать, но и спокойно сэкономить на абонементе в фитнес– центр! И потом – это всего на два месяца». Такая уж у меня привычка – во всем стараюсь найти хорошее. Если хорошего найти не удается, я его придумываю.
Через неделю я уже сильно сомневался в правильности выбора первого в своей жизни места работы и завидовал однокурсникам, санитарившим в приемном отделении. Причин тому было несколько.
Во-первых, я понял, что премия в «Лоретти-Моретти» мне не светит. Я никогда не смогу найти общий язык с бригадиром, потому что мое воспитание не позволяет мне покорно сносить манеру бригадирского общения с людьми. «Эй, ты, дебил», «че филонишь, мудило?», «пошел, пошел!», «тащи и не воняй», «шевелись, а то замерзнешь», вот далеко не самые выдающиеся образцы бригадирской лексики. Спасибо и на том, что бригадиры не отвешивали своим подчиненным пинков под зад, с них бы сталось.
Во-вторых, после недели питания в столовой для сотрудников у меня появились рези в желудке – обеды были, скажем так, далеки от совершенства. Впрочем, качество обеда не сильно интересовало сотрудников, главное – во время обеда можно было присесть и отдохнуть. В торговом зале сидеть или просто стоять без дела категорически воспрещалось.