– Разве видеокамеры не записывают все, что происходит в зале?
– Нет, конечно, для этого надо очень много камер, а администрация помешана на экономии. Поэтому камер несколько, и они перемещаются по потолку, но сделано все так, что их не видно, и неизвестно, наблюдают за тобой сейчас или нет…
Короче говоря, с тех пор я не покупаю курицу гриль, беляшей и прочей снеди в кулинариях и уличных кафе. Консервы со свинчивающейся крышкой тоже стараюсь не брать. Я вообще-то очень впечатлительный. Исключение делаю только для «Макдоналдса». Возможно, потому, что там не работал никто из моих знакомых.
Впрочем, кажется, и травиться там никто не травился.
Размышляя о тонкостях общепита, я появился на рабочем месте и не успел переодеться, как услышал в коридоре рев охранника:
– Доктор! Во двор! Немедленно!
Командирский голос и четкие командные фразы не оставляют места на размышление. Несколько секунд – и я уже оказался во дворе. В халате, надетом на одну руку, и своим «реанимационным» чемоданом.
Картина была впечатляющей – в большой луже крови лежала девушка. Еще живая. Девушка стонала, возле нее сидел на корточках с ремнем в руках один из охранников. Вокруг толпились любопытные – педагоги и ученики. Любопытные волновались:
– Что случилось?
– Доктора! Доктора!
Я подбежал к пострадавшей, открыл чемодан и достал из него резиновый жгут. Естественно-заученным движением натянул на руки перчатки. Возиться в крови голыми руками себе дороже.
Девушка потеряла не менее полутора литров крови – огромная, надо сказать, кровопотеря. Истечение крови следовало немедленно остановить. Пока она не ушла от нас.
И эта бледность! Настоящая мертвенная бледность! Мертвее, как говорится, не бывает.
Шансы у меня были, вернее не у меня, а у девушки – она пока еще находилась в сознании, опиралась на локоть и, как могло показаться на первый взгляд, пыталась встать.
Но какое там «пыталась»! Это конечно же были судороги.
– Не могу понять, где рана! – сказал мне охранник. Молодец охранник, не растерялся, а сообразил, что надо делать, и попытался ремнем пережать поврежденную артерию. То, что кровоточила одна из крупных артерий на руке или на ноге, сомнений не было – откуда ж еще за минуту-другую натечет столько крови? Проникающее ранение брюшной полости исключалось сразу – при нем кровь вначале изливается внутрь и только потом наружу. Разве что повреждена брюшная аорта? Но при ранении брюшной аорты мы бы имели труп, а пока что мы имеем раненую. Только вот чем?
– Шла, вскрикнула, упала – и вот! – доложил охранник.
Нога? Я бегло осмотрел обе ноги там, где они не были закрыты обувью – высокими, облегающими сапогами, и не нашел раны. При прикосновении к правой голени девушка застонала.