— Похоже, мои новости вовсе не обрадовали вас, — озадаченно хмыкнул Матвей.
— Да нет, конечно же, я за вас рада, — поспешно ответила Юлия. — Но… все это очень неожиданно. Почему вы никогда не говорили о… о том, что вы…
— … Не являюсь нищим охотником за приданым? — докончил за нее Матвей. — Да, это было серьезным упущением с моей стороны.
— Еще каким упущением, — с вызовом бросила Юлия, задетая его насмешливым тоном. — Да вы повели себя, как последний глупец.
— Я забыл, что бедные принцы не пользуются расположением современных девиц, — поддразнил ее Матвей.
Юлия окинула его взглядом притворного непонимания.
— О ком вы говорите, господин оборотистый купец? Я что-то не помню, чтобы за последний год ко мне заглядывал хоть один захудалый принц!
Рассмеявшись, Матвей протянул ей рюмку.
— За прекрасных принцев, — провозгласил он. — И за то, чтобы они чаще заглядывали в ваш гостеприимный дом.
Юлия хотела сказать в ответ какую-нибудь колкость, но ничего не придумала и ограничилась ироничной усмешкой. Потом сделала пару глотков коньяка и, внимательно посмотрев на Матвея, спросила:
— Так в чем же все-таки заключается ваша проблема?
Лицо Матвея мгновенно стало серьезным:
— Некий петербургский делец предлагает мне выкупить векселя Антона Елагина. А я уже распланировал, на что потратить деньги и даже связал себя обязательствами. Конечно, их можно нарушить, но… в этом случае люди, с которыми я вел дела последние три года, не захотят со мной больше знаться.
— То есть, вы дали «честное купеческое слово» и, если нарушите его, вас перестанут считать надежным партнером?
— Именно так, — кивнул Матвей. — Поэтому я и пребываю в тяжких раздумьях.
— А… этот ваш столичный делец не может подождать?
Матвей глубоко вздохнул.
— Я пытался его уговорить, но он сейчас сам в затруднительном положении, и деньги нужны ему как можно скорее. Короче, если я не дам ответа до завтрашнего вечера, он предъявит векселя ко взысканию, и…
— И? — напряженно спросила Юлия.
— И дом моей покойной матушки со всем содержимым пойдет с молотка, — мрачно докончил Матвей.
— Дом вашей покойной матушки? — с расстановкой переспросила Юлия. — Вы имеете в виду тот прекрасный особняк на набережной Фонтанки, с колоннами розоватого мрамора и длинным чугунным балконом?
— Да, — кивнул Матвей, — я имею в виду именно этот дом. На судьбу отцовских поместий мне наплевать. Но тот дом обустраивали люди, которых я очень любил и уважал — моя покойная мать и ее родители. Поэтому он мне так дорог.
— И поэтому вам невыносимо думать, что там снова будут хозяйничать чужие люди, — Юлия допила свой коньяк и, со звоном поставив рюмку на стол, повернулась к Матвею. — Сколько вам не хватает денег?