— Нет, ты, верно, задался целью меня измучить! Я же сказала тебе, что не испытываю к нему нежных чувств! Однако… — она досадливо покусала губы, — мне немного не по себе оттого, что приходится встречаться с ним в обществе. Да ведь и ты, наверное, чувствуешь такую же неловкость…
— Неловкость? — возмущенно вскинулся Антон. — Да какого черта я должен чувствовать перед ним неловкость?! Разве я виноват, что он связался с бунтовщиками и дядюшка отписал все свое состояние мне? — Он быстро прошелся по комнате, перевел дыхание и прибавил: — Хотя, признаюсь откровенно, мне немного досадно, что его не прихлопнули на Кавказе. Так было бы… гораздо приличнее.
— И гораздо спокойнее для меня, — со вздохом сказала Катя.
Антон бросил на нее незаметный презрительный взгляд. Подумать только: эта гусыня, действительно, влюбилась в его кузена! А с ним, Антоном, связалась лишь потому, что надеялась возбудить ревность Матвея и расшевелить его чувства. Проклятье, и что они все находят в этом Матвее? Он же законченный дурак! «Ну и черт с ней, — подумал Антон, внезапно успокоившись. — Теперь у меня есть повод в любой момент разорвать наши отношения. А Матвей… Да плевал я на него! Еще чего не хватало — чувствовать себя перед ним виноватым!»
Имение Юлии Прозоровской Богданово оказалось еще великолепнее, чем ожидал Матвей. За чугунными воротами с каменными столбами начиналась широкая подъездная аллея из раскидистых лип. Вскоре она оборвалась, и карета въехала в обширный парадный двор с газонами, мраморными статуями и пышными цветниками. В середине большого круглого газона бил фонтан, обрамленный бордюром из бархатцев и анютиных глазок. Слева от партера разбегались в разные стороны аллеи регулярного парка. Справа шел пологий спуск к извилистому ручью, переходившему в живописное озеро с беседками и павильонами.
Огромный светло-желтый двухэтажный господский дом с колоннами, выстроенный в виде буквы «П», можно было с полным правом назвать дворцом. Просторный вестибюль был отделан розовато-телесным мрамором. Пышный коричневый ковер покрывал роскошную лестницу с коваными перилами, по которой можно было подняться на второй, спальный, этаж особняка.
Так как Матвей с Николаем были приглашены на несколько дней, им отвели прекрасно обставленные гостевые. Стены в комнате, которую занял Матвей, были обтянуты золотисто-бежевым штофом. Над кроватью с резным изголовьем нависал балдахин цвета молодой зелени, с золотыми кистями и каймой с рисунком из розовых цветов. Из такой же ткани была обивка мебели и занавески на окнах. Большую часть пола устилал бежево-зеленый ковер. Над мраморным камином размещалось высокое зеркало в золоченой раме, а еще одно — в простенке между окнами.