Дайя скрещивает руки на груди и какое-то время размышляет. Наконец он кивает.
— Да, смысл есть.
— Аатлично! Решено, будем пытаться! Как-нибудь да предотвратим ту аварию! Есть возражения?
Возражений на эту реплику Харуаки не последовало.
Да. Что-то, возможно, из этого и выйдет.
* * *
Раннее утро. До еще не случившейся аварии остается час.
Мы с зонтами стоим на месте происшествия, на перекрестке.
Наша с Харуаки задача — спасти Марию, если потребуется. Опасная задача, если авария все же случится, но мы оба вызвались добровольцами.
Мария должна была отыскать грузовик и залезть в него. Она высказала мнение, что ее шансы угодить под колеса минимальны, если она будет сидеть за рулем этого самого грузовика.
Я нервничаю. Оплошать нельзя. Всю прошлую ночь я не сомкнул глаз. От тревоги, а также из желания кое-что подтвердить я несколько часов проговорил с Марией по телефону.
Кидаю взгляд на стоящего рядом Харуаки.
Он, в отличие от меня, вроде не нервничает. Его лицо такое же, как обычно. Лицо, которое я всегда видел в «Комнате отмены».
В этот раз, возможно, нам удастся ее уничтожить.
…Н е з а в и с и м о о т т о г о, с л у ч и т с я а в а р и я и л и н е т.
— Харуаки, я хотел бы с тобой поговорить, пока мы ждем. Ты не против?
— Чего так формально? Разумеется, не против!
Слушая стук дождевых капель по зонту, я невольно поднимаю глаза.
— Насчет Моги-сан.
— Касуми? Эмм, ты не про Отонаси-сан, а про настоящую?
Я киваю.
— Я тебе не рассказывал, что она… убила нас, нет?
— Это еще что за страшная история? — Харуаки поднимает бровь.
Не то чтобы я держал это от него в секрете. Я просто не помнил, пока не осознал, что Моги-сан — «владелец».
И едва я вспомнил, кто «владелец», с меня словно оковы свалились — ко мне вернулись все воспоминания предыдущего раза.
— Меня, Марию, Коконе и, скорей всего, даже тебя — нас всех убила она.
— …Она нас убила? Касуми? Но зачем? Для чего?
— Она это делала, чтобы «отменять» других! Изначально ничто в «Комнате отмены» не имеет значения. Так что даже если ты кого-то убьешь, все вернется обратно. Но, похоже, Моги-сан может «отменять» других, если убивает их собственными руками. Думаю, она это делает, потому что тогда она может всем сердцем желать никогда больше не встречать этого человека.
Харуаки кивает с серьезным видом. Я уже объяснял ему, что такое «отмена». Что «отмененного» никто никогда уже не помнит.
— Наша Касуми, хех… просто невероятна. Но… ну, неудивительно, думаю, что даже Касуми стала такой, пережив почти 30000 повторов. Логично.
— Ты правда так считаешь? — спрашиваю я.