Он слышал, что личный врач Гиммлера — превосходный доктор. Надо будет завтра же поговорить со вторым человеком, которого он намеревался послать в Швейцарию. Это был некто Цвейг. Он давно выполнял некоторые поручения Беккерта.
Цвейг в свое время долго толкался среди немецких политэмигрантов в Париже. А теперь ведь они почти все в Швейцарии.
Слабость постепенно отступала… Он посидел еще без движения некоторое время и снял трубку.
Комендант концлагеря Барт, тоже гауптштурмфюрер, был его давним приятелем. Услышав знакомый голос, Беккерт сказал:
— Аксель, к тебе завтра привезут некоего Петерса. Это мой человек. Он просидит у тебя недолго. Ты проследи, чтобы твои ребята не переусердствовали. Неплохо было бы, чтобы на нем остались какие-либо следы — рубцы на спине или еще что-либо, сам знаешь. Но смотри, калека мне не нужен. Проведите его по всем книгам, сделайте на руке порядковый номер — татуировку, словом, чтоб все было честь по чести… По этому делу с докладом я завтра еду к рейхсфюреру, — желая придать вес своим словам, добавил Беккерт. — А на обратном пути заеду к тебе, и мы обговорим кое-какие детали.
Через три дня Беккерт доложил Шелленбергу, что он подобрал двух человек для Швейцарии и «поставил их на рельсы».
— Хорошо, — ответил Шелленберг. — Я извещу, когда вас сможет принять рейхсфюрер.
В понедельник раздался звонок.
— Рейхсфюрер примет вас во вторник вечером. Он сейчас в Растенбурге. Завтра туда идет специальный поезд, там вам заказано место.
* * *
Поезд уходил утром. Беккерт плохо спал в ту ночь. Хотя он и повидал на своем веку немало, завтра ему предстоит встреча со всемогущим Гиммлером. Он понимал, что для доклада будет немного времени и его надо использовать с выгодой для себя. Следовало продумать каждую фразу.
Утром, невыспавшийся, с больной головой, он сел в вагон городской железной дороги и приехал на Силезский вокзал.
Специальный поезд уже стоял на первом пути. Проверили документы и пропуск. Билет здесь не требовался.
Большинство вагонов пустовало.
Вскоре в купе, где сидел Беккерт, вошел еще один пассажир — полковник генерального штаба. Он занял место напротив у окна и стал придремывать. В купе было тепло.
Беккерта тоже клонило ко сну. Все не высыпаются: война, работа, а по ночам — тревоги, бомбежки.
Поезд тронулся. За окном мелькнуло несколько разрушенных домов: англичане уже начали пощипывать Берлин.
Поезд шел без остановок. Уютное покачивание в мягком кресле, однообразие пейзажа за окном — со сном не было сил бороться. Да и зачем?
Беккерт проснулся от скрипа тормозов. Оказывается, они въезжали в Зону.