Уже 20 сентября, вскоре после разгрома Польши, Гитлер заявил бывшему в то время начальником главного штаба вермахта генерал-полковнику Вильгельму Кейтелю о решении немедленно сокрушить Францию. Даже осторожный, всегда и во всем поддакивающий Гитлеру Кейтель усомнился в реальности этого плана. Вместе с генералом Штюльпнагелем они представили обстоятельный доклад, из которого следовало, что успешный прорыв линии Мажино можно совершить только в сорок втором году.
— Все это вздор! — заявил Гитлер. — Я не пойду через линию Мажино.
Если не через линию Мажино, то, значит, Гитлер думает осуществить удар через Бельгию и Голландию, не считаясь с их нейтралитетом. На вопрос Кейтеля Гитлер сказал:
— Немецкий народ в будущем не спросит нас, как и каким путем мы достигли победы. Война — это не борьба в лайковых перчатках…
Стало ясно, что Гитлер не будет считаться ни с чем в достижении своих целей.
Надо было об этом предупредить Англию и Францию. Остер связался с бывшим бургомистром Лейпцига — тоже оппозиционером Карлом Гёрделером, надеясь, что тот сможет через своих людей передать сведения в Лондон.
Адмирал Канарис поехал на Западный фронт, чтобы побудить генералов противодействовать сумасбродным планам Гитлера, которые ставят Германию на грань катастрофы.
Остер связался с новым начальником генерального штаба генералом Францем Гальдером.
6 октября Гитлер выступил в рейхстаге. Он заявил, что готов заключить мир с Францией и Англией. Его условие: немецкие войска останутся в Польше, так как немецкому народу необходимо «жизненное пространство», и пусть Германии вернут колонии, которые ей принадлежали до первой мировой войны.
Перед своим народом и перед лицом всего мира Гитлер выступил с заявлением, что он больше всего жаждет мира. Но уже 10 октября Гитлер собрал генералов и заявил, что его решение разгромить Францию и Англию непреклонно.
Не оставалось никаких сомнений, что удар будет нанесен через Бельгию и Голландию.
Ганс Остер давно был знаком с голландским военным атташе полковником Сасом. Он сообщил ему о планах Гитлера, а Сас передал эти сведения своему начальству в Гаагу.
7 ноября Остер сообщил Сасу, что нападение состоится 12-го числа. Сас послал шифровку начальнику секретной службы Голландии. Но настало 12 ноября, а армия Гитлера не тронулась с места. Доверие к источникам информации полковника Саса было подорвано.
Ни в Гааге, ни в Лондоне, ни в Париже не знали, что Гитлер в последний момент отменил этот приказ. Начальник генерального штаба генерал Гальдер уговорил командующего сухопутными силами фельдмаршала Браухича поехать к Гитлеру и убедить его в невозможности начать наступление на Западном фронте осенью этого года. Браухич согласился.