Все фашистские лидеры, которые не сдадутся, должны быть расстреляны на месте. Однако Гитлера решили оставить в живых, по настоянию Бека и Донаньи, и подвергнуть психиатрической экспертизе. Тесть Донаньи, известный психиатр Карл Бонхёфер должен был объявить его умалишенным…
Встал вопрос: на какие силы могут рассчитывать заговорщики? Оказалось, что таких сил нет. После победы над Францией ни один генерал не решался и слова сказать солдатам против Гитлера.
Только война с Россией возродила надежды на успех переворота. В заснеженных полях под Москвой и на юге России был похоронен блицкриг.
Красная Армия отбила Ростов. Успешное русское контрнаступление под Москвой поставило вермахт в тяжелое положение. Предстояла затяжная война, и шансы выиграть ее резко упали.
Разгневанный неудачами на Восточном фронте, Гитлер снял главнокомандующего сухопутными силами фон Браухича и командующих группами войск: фон Лееба — северной группой, фон Бока — центральной, фон Рундштедта — южной.
Оппозиционно настроенные офицеры вновь стали подумывать о необходимости отстранить Гитлера от командования армией, а если этого не удастся сделать, то — убить диктатора.
Остер через своих людей — работников аппарата абвера — узнал, что на центральном участке в штабе сложилась решительно настроенная группа офицеров во главе с полковником фон Тресковым, вскоре получившим генеральское звание. Они готовы взять на себя убийство Гитлера и осуществят его, если удастся заманить его в штаб центральной группы войск.
Остер решил послать туда майора Роберта Штейера, антигитлеровские настроения которого были давно ему известны. Однако майор на этот раз заявил своему начальнику:
— Я не верю больше в возможность переворота путем убийства Гитлера. И даже если бы покушение удалось, власть возьмут в свои руки Геринг или Гиммлер. Неизвестно, кто из этой троицы лучше. Увольте меня, господин генерал, от этого поручения.
— Роберт, я всегда считал вас порядочным человеком, противником нацизма, наконец, человеком, на которого можно положиться! Вы меня очень разочаровали!
Последние слова уязвили Роберта.
— Я остаюсь противником нацизма, но мы избрали другой путь борьбы.
— Кто это мы? И какой путь?
— Вот этого я не имею права вам сказать. Эта тайна принадлежит не мне. Уже то, что я сказал, является нарушением клятвенного обещания, данного мной.
— Хорошо, Роберт. По крайней мере, я рад, что вы остались честным и порядочным человеком. Мы будем идти к нашей цели разными путями! Главное — добиться успеха! — сказал Остер.
Майор Роберт Штейер гневался на себя. Конечно, Остер задел его самолюбие, но как он мог сказать то, что сказал! Хотел оправдаться, доказать… Вот что значит ложно понимаемое самолюбие! А ведь тайна, которою он обладал, не принадлежала ему одному… Успех их работы до сих пор гарантировался абсолютной секретностью… «Однако полно, Роберт! Не надо преувеличивать! В конце концов, ничего страшного не произошло. Во-первых, Остер — порядочный человек. Во-вторых, ты о нем знаешь во много раз больше, чем он о тебе. В-третьих, если даже случится так, что тебя арестуют, ты выдержишь! Ты должен выдержать!»