Немцы нашли его под обломками самолета. По эмблеме узнали: врач.
В лагере, где еле-еле оправился от потрясения, он сам себе делал перевязки. Но раны гноились, заживали медленно. Немецкий медик удивился:
— Железный Иван! Ты должен был умереть.
«Ивана» звали Алексеем Федотовичем.
Помните, когда летчики рыли подкоп в Кляйнкенигсбергском лагере, у Девятаева под постелью был спрятан сверток: самодельные компасы, карты с маршрутами от Берлина до Москвы. Врач передал небольшой заряженный пистолет. Тот доктор умел делать — кого надо — «больным», чтоб для работы в тоннеле люди экономили силы.
После провала подкопа врача Воробьева не бросили в карцер, не заперли в бараке с летчиками. Его оставили на «свободе» и переправили в другой лагерь военнопленных летчиков — замок Гроссмеергофен.
Алексея Федотовича ввели в просторный светлый кабинет.
Пожилой, с интеллигентным лицом немец в пенсне, в плаще, мягко сказал через переводчика:
— Вы — врач Советских Военно-Воздушных Сил. И я хочу с вами дружески побеседовать о ваших летчиках. Скажите, почему они нечестно воюют? В бою идут на таран. А когда подадут в плен, бегут из него. Мы, порядочные немцы, считаем: кто попал в плен, для того война окончена, и он должен вести себя спокойно, понимать это.
— Как вам объяснить? — ответил Воробьев на немецком. — Наши люди любят свою страну. У нас такой характер.
— Характер? — немец вынул платок, протер пенсне. — Характер — тьфу, тьфу…
И заговорил о другом:
— Организаторы подкопа найдены. Главарь Девятаев расстрелян. А Пацула — не офицер, он партизан, плюет в лицо. Он тоже расстрелян. Они вели себя нечестно. Один участник подкопа нам все рассказал, и он освобожден из лагеря. Он — как это у вас говорят? — вольный казак. Теперь вы должны рассказать все, что знаете о подкопе, о чем вы беседовали с зачинщиками, кто помогал им, кто собирался бежать вместе с ними. Воробьев пожал плечами.
— Я уже говорил. О подкопе узнал на допросе от лагерьфюрера.
После никчемных разговоров, «дружественная» беседа закончилась «любезным» предложением:
— Война скоро кончится. Мы применили новое оружие и решительно наступаем на всех фронтах. Несколько миллионов советских военнопленных выступили против большевиков. Русские массами переходят на нашу сторону. Вам, доктор, нужно подумать о своей судьбе. И если в этот час поможете нам, вас ждет большое будущее. Нам известно, что вы оказываете влияние на пленных.
Немец еще раз протер пенсне, предложил сигарету.
— Я некурящий.
— Разъясните здешним пленным летчикам про то, что сейчас услышали от меня. Пусть они хорошенько подумают о своей судьбе.