— Возможно. Но не ручаюсь, что скоро.
Из госпиталя его выписали в батальон выздоравливающих. Батальон был в Казани, в знакомом городе, где Михаил стал и летчиком, и речным капитаном. Здесь жила и та девушка, которая была ему дороже других.
И теперь, когда они вдвоем гуляли по знакомым казанским улицам, он невесело пошутил:
— Ну и медицина… Подумать только: могли оттяпать ногу. А ведь гляди-ка, хожу на своих двоих. Кто не знал моей походки раньше, не заметит в ней перемен.
— Ты медицину не трогай…
— Виноват, Фая, забыл, что ты медик.
И хотя он недолюбливал медицину, она стала его службой: перевели Девятаева из авиации истребительной в авиацию санитарную.
Он снова был на войне. Снова летал. Но по-другому и на другой машине. Бережно перевозил ночами раненых партизан через линию фронта, а туда — ампулы с кровью для спасения жизней, летал по срочным вызовам с докторами медицины в прифронтовые госпитали и медсанбаты.
Но случалось и другое.
Самым приметным ориентиром в этом небольшом приволжском поселке Козловка была заводская кирпичная труба. На здешнем заводе собирали легкие коробчатые самолеты По-2. Дорога с фронта в городок лежала через Казань. И если надо было ехать туда за матчастью, командир посылал Девятаева.
— Неудобно как-то, вроде, недавно был…
— Поезжай, поезжай, ты же казанский зять, заодно и на жинку взглянешь.
— Скажет, товарищ полковник, не воюешь, а только по тылам раскатываешь…
— Не скажет. Как это не воюешь? Вот где у меня твое воинство! — и, запрокинув руку, ребром ладони полковник ударил себя по шее.
Этот выразительный жест относился к тому, что, хотя Девятаев и летал на санитарной машине, но по ночам — душа просилась! — выпросил разрешение бомбить на ней передний край немецкой обороны. Много шуму наделал он там со своим отрядом. Но опять попался — стукнули его, сгорел самолет. Механика, ходившего бомбером, легко ранило. Хорошо хоть сам остался невредим, можно послать за новым По-2.
С группой летчиков он приехал в приволжский поселок весной, в конце апреля.
— Рано заявились, нет у меня для вас машин, — военпред в самом деле ничего не мог поделать. — Сколько же вас там сбивают?
Летчики — к начальнику завода.
— Придется вам отдохнуть, — начальник развел руками и, прищурившись, добавил: — Хотя, впрочем, работа найдется. Тоже с высотой связана…
Начальник добавил, что первомайский праздник рабочие встречают хорошими производственными успехами. Поселок — сами видели! — украшается панно, плакатами, только вот главный флаг поднять не сумели. Некому.
Начальник подошел к широкому окну, взглянул на заводскую трубу, из которой тянулся легкий, похожий на пух, дымок.