Было бы неправильно оставлять обсуждаемый вопрос в чем виде, как он поставлен, не признан одновременно, что и конце концов есть нечто индивидуальное в конкретном выборе и очерчивании персоны и что, несмотря на исключительную тождественность эго-сознания и персоны, бессознательная самость — действительная индивидуальность человека — всегда присутствует и дает о себе знать если не прямо, то косвенно. Хотя эго-сознание на первый взгляд тождественно персоне — той компромиссной роли, в которой мы выставляем себя перед обществом, бессознательную самость все же невозможно вытеснить до конца. Ее влияние обнаруживается, главным образом, в особого рода контрастирующих и компенсирующих содержаниях бессознательною. Чисто личная позиция сознательного ума вызывает со стороны бессознательного реакции, которые, вместе с личными вытеснениями, содержат в себе зачатки (seeds) индивидуального развития под видом коллективных фантазий. Благодаря анализу личного бессознательного, сознательная психика покрывается коллективным материалом, который приносит с собой элементы индивидуальности. Я полностью осознаю, что этот вывод должен быть скорее всего совершенно непонятен любому, кто не знаком с моими взглядами и методикой работы, и особенно тем, кто привык рассматривать бессознательное с точки зрения фрейдовской теории. Но если читатель вспомнит мой пример со студенткой философии, то сможет создать у себя приблизительное представление о том, что я имею в виду. В начале лечения пациентка совершенно не сознавала того, что ее отношение к отцу было фиксацией и что поэтому она искала похожего на своего отца мужчину, на котором затем могла бы испытать спои интеллект. Само по себе это не было бы ошибкой, если бы ее интеллект не носил того сугубо опротестовывающего характера.
каковой, к несчастью, столь часто встречается у интеллектуальных женщин. Такой интеллект всегда нацелен на поиск и указание ошибок другим; ему присуща чрезмерная критичность, с неприятно задевающим личным оттенком, однако его обладательницы претендуют на то, чтобы всегда считаться объект иными. Мужчину это неизменно раздражает, особенно если критика, как это часто бывает, касается какого-то слабого места, разговор о котором, в интересах плодотворности диалога, лучше было бы вообще не заводить. Но в том и заключается несчастливая особенность этого женского интеллекта, что он нацелен не на плодотворный диалог, а на выискивание у мужчины слабых мест с тем, чтобы прицепиться к ним и доводить партнера до белого каления. Справедливости ради, следует заметить, что обычно женщина не ставит себе такой сознательной цели, а имеет скорее бессознательное намерение заставить мужчину занять высшее положение, и тем самым превратить его в объект восхищения. Мужчина, как, правило, не замечает, что ему навязывают роль героя; ему настолько претят “шпильки” своей партнерши, что, избавившись от нее, он постарается никогда больше не встречаться с этой дамой. В конце концов, единственный способный вынести ее мужчина — это тот, кто уступает с самого начала, а значит и не представляет из себя ничего такого, чем можно было бы восхищаться.