Первую стражу взял Северус, за ним Леголас, за ним Гимли.
Гимли не мог сказать, когда именно он вдруг насторожился. Но примерно перед рассветом, когда на небе бледнели звезды, он кинул взгляд на только что пустую просеку за своей спиной и обнаружил стоящего там старика.
Старик смотрел на него в упор.
Гимли захотел шагнуть к нему и окликнуть — и не смог. Он не смог сдвинуться с места и разжать губы, он был словно заморожен… Он смог только смотреть, как гладит свою окладистую бороду странный старик, такой беззащитный на вид, опирающийся на посох…
Тут Гимли внезапно обрел способность двигаться. Рядом с ним возникли Леголас и заморский волшебник, и Арагорн уже вставал, держа меч в руках.
Старик молча развернулся и исчез в лесной глуши.
За ним бросились в погоню и не нашли. Он словно растворился.
А когда вернулись из погони, обнаружили обещанный Северусом неприятный сюрприз: костер был потушен, разложенные рядом вещи путников разбросаны, стоявшие на привязи роханские кони исчезли. Притом, как ни бились Арагорн с Гимли, костер отказывался зажигаться!
Арагорн, которого оставили у костра за часового, честно признался, что ни на минуту не спускал со стоянки глаз…
Леголас сказал:
— Пожалуй, я узнал Сарумана. Значит, он лично следит за нами… Он хотел навестить нас, дождался в дежурстве самой слабой очереди и напал.
— Плакала моя любимая кружка. А ведь я сам выковал ее в кузнице Эребора, когда мне было 12, — заметил Гимли.
— Плакал мой прекрасный конь, мой Арод, а ведь я успел привязаться к нему, — вздохнул Леголас.
Маг Северус взмахнул палочкой, и костер снова загорелся.
— Подождите оплакивать пропажу, — промолвил он. — В лесу сейчас творится нечто странное. Настроение магии изменилось… Ощущение, что рядом бродит сильный волшебник, осталось, но это больше не Темный волшебник. Темный маг исчез… Возможно, аппарировал в свой замок. След аппарации остался. Но в Лесу по–прежнему присутствует маг. Сильный и ради разнообразия — Светлый… Я накинул на своего коня Следящие чары, и они показывают, что конь находится не в Темных руках. Значит, рано или поздно он вернется.
Мистический лес Фангорн, он же Великий лес Фангорн, на рассвете невыразимо прекрасен.
Он живой, он просыпается и поет утреннюю песню, встречая новый день. И всех, кто находится в Лесу, пронизывает его песня, наполняя радостью.
Лес Фангорн не подчиняется Саруману, и внутри его Хранителям легко дышится и крепко спится. И снятся им светлые сны.
Утром они встают бодрые и полные сил; даже Гимли, который втайне по–прежнему не доверяет колдовству, чувствует, что в волшебном лесу ему ходится гораздо лучше, чем в Сарумановой степи.