История Литвы с древнейших времен до 1569 года (Гудавичюс) - страница 250

В конце XV в., а по сути – уже во второй его половине, промежуточное понятие «добрые люди» в Литве исчезло из обихода. Тем самым со всей необратимостью выявилась, пусть и не окончательно перекрытая, граница между феодалами и крестьянами. Отношения феодальной зависимости между хозяином и подневольным тружеником-крестьянином, подкрепленные его собственным двором (дымом), вызвали к жизни административный и правовой контроль над этим двором, осуществляемый наместниками, старостами и тиунами. Администрация верховного сюзерена все более ограничивала имущественные права фактического владельца двора, но вместе с тем все более затрудняла возможность подобного ограничения со стороны родни и крестьянской общины («поля»). Личные наследственные права отдельного крестьянина простирались и на область распоряжения имуществом, однако одновременно туда же проникал и феодально-административный надсмотр. Сосредоточенный на индивидуальных хозяйствах, этот надсмотр вел к ужесточению повинностей. Насколько отдельный крестьянин освобождался от родственных и общинных тисков, настолько же он подпадал под контроль администрации, которая стремилась любой прирост производства обратить в свою пользу; существенная часть прироста лишь увеличивала повинности, но не доставалась самому крестьянину. Весь XV в. продуктовая рента развивалась от превращения архаических коллективных даней, идущих от угощения (полюдье, стации, мезлява), к подушной продуктовой подати. Эта подать явилась дополнением к уже устоявшимся для индивидуальных дворов даням и другим ангарийным или сервильным повинностям. В Жямайтии крестьянские полюдья в 1527–1535 г. были заменены подворными платежами (с каждой сохи в конной упряжке). В восточной части этнической Литвы это уже происходило и раньше, поэтому не потребовало конкретных разовых распоряжений. Начали взимать с крестьян и денежную ренту. В XV – начале XVI в. она была еще неве- /350/ лика, ибо товарные отношения только лишь начали развиваться. Зато рост повинностей переместился в сферу отработок: во второй половине XV в., а особенно в его конце, сезонные толоки (talka, бесплатные совместные работы) стали превращаться в регулярную барщину. Сборщики великокняжеских податей стремились заменить непроизводительную барщину денежной рентой – барщинным откупом (осадой). Однако крестьяне чаще всего были не способны собрать требуемую сумму, поэтому внедрить откуп от барщины оказалось трудно. Продуктовую ренту, особенно ее специфические виды, тоже пытались заменять денежными выплатами. Так надолго возникли куньи, бобровые, овсяные деньги. Ангарии, предназначенные на строительство и ремонт замков, мостов и дорог дополнились транспортными поставками. Проявившаяся уже во второй половине XIV в. специализация крестьянских сервильных (производственных) повинностей во второй половине XV в. приобрела четко дифференцированный характер, целенаправленно сближающий их с возникшей барщиной. На рубеже XV–XVI в. господствовали две основные категории крестьянских повинностей – барщинники и данники (оброчники). Деревенские ремесленники в качестве повинности рассчитывались за имеющуюся землю собственными изделиями. С начала XVI в., несмотря на желание администрации заменить барщину откупом, число барщинников довольно быстро росло. Росла и средняя барщинная норма: с двух дней в неделю около середины XVI в. она стала достигать пяти и даже шести дней. Сервилии (толоки, сенокос), мелкие (птица, яйца) и поручные (дрова, сено) оброки сделались лишь дополнением к продукту, производимому в качестве отработки. Тем самым стирались сущностные различия между исполняемыми крестьянскими повинностями. Оброчники сохраняли более архаичный характер повинностей (главными были сдатчики зернового дякла, а также бортники, поставляющие мед и воск). Еще более выделились рыбаки, кунники, бобрятники, загонщики дичи. Сервильные отработки (толоки, сенокос) по характеру приблизились к повинностям, связанным с коневодством, а сами коневоды стали все четче подразделяться на конюхов и коневодов (т. е. тех, кто в индивидуальном порядке выращивал скакунов для великого князя), а наиболее привилегированные лейти (