Все-таки ситуация не была такой, как в 1500–1503 г., хотя война уже становилась столь же долгой. Наметилось определенное силовое равновесие. Сигизмунду II удалось не только накопить силы и средства, но и должным образом наладить военное и политическое сотрудничество обоих управляемых им государств. Мелких несообразностей, конечно, хватало. Польский сейм, недовольный расходами на поддержку Литвы, постановил не применять реального курса к литовским грошам (их приравняли к польским грошам, сделав на четверть более дешевыми). Это затруднило расчеты с польскими наемниками. Сигизмунд Старый тем не менее сумел в начале 1517 г. урегулировать этот вопрос. Ян Свирчевский успешно собрал многочисленный воинский контингент не только из поляков, но также из чехов, моравов, венгров, немцев, мазовшан и валахов. Стремясь сделать Польшу осью антитурецкой коалиции, Сигизмунд Старый старался представить Литву как бастион католической Европы. В 1516 г. он, Вильнюсский епископ Альберт Радзивилл и францисканцы-конвентуалы отправили папе прошение канонизировать Казимира, покойного брата великого князя. Действовать следовало энергично, ибо в 1516 г. начала складываться коалиция России, Турции и Молдавии, от которой ожи- /531/ дал поддержки Тевтонский орден. Тут помог рейд неутомимого Евстафия Дашкевича на Четатя-Албэ. В начале 1516 г. умер Владислав Ягеллон, и с очевидностью обострилась проблема престолонаследия в Чехии и Венгрии. Жертвуя интересами династии, Сигизмунд Старый согласился с двойным – своим и Максимилиана – регентством над малолетним сыном Владислава – Людовиком (Лайошем). В ответ на это национальный лагерь Яноша Заполия вскоре взял Людовика под свою опеку, а это еще более ослабило позиции Ягеллонов. Остро реагировать Сигизмунд не мог во избежание международной изоляции. К счастью, несколько уменьшилась угроза южным границам. После смерти Менгли-Гирея в 1515 г. его сын Мухаммед-Гирей не получил прочной власти. Хотя он держался союза с Литвой, отдельные влиятельные крымчане не обращали на это внимания.
Сложившееся к 1517 г. положение позволяло перехватить инициативу в конфликте с Россией. Располагая наемниками Яна Свирчевского, Константин Острогский направил главный удар не на разоренный восток, а на север. Был осажден замок Опочка. Войска обладали хорошей артиллерией, у пехоты было немало огнестрельного оружия. Однако ее пестрый состав и беспечность Яна Свирчевского не дали воспользоваться этими преимуществами. Русские умело соорудили вокруг деревянных стен глиняные насыпи, смягчавшие удары пушечных ядер. Гарнизонные командиры предпринимали дерзкие вылазки, наносившие значительный урон лагерю осаждавших. Погиб опытный командир чешских наемников Сокол, части Яна Свирчевского потеряли более 60 человек убитыми и более 1000 – ранеными. Константин Острогский был вынужден снять осаду. Переговоры с русскими происходили весь 1517 и часть 1518 г. Между тем, все более активизировался Тевтонский орден, получивший субсидию от России. В Крыму взяли верх сторонники Москвы (уже в 1516 г. татары разорили Подолье), и Сигизмунду Старому пришлось отказаться от поддержки кандидатуры Людовика Ягеллона на место преемника Максимилиана и согласиться с перспективой воцарения Максимилианова внука, испанского короля Карла I, тем более что требование Тевтонского ордена о Жямайтии и Литве было повторено Германским императором. Хотя Сигизмунд Герберштейн, в 1517 г. остановившийся в Вильнюсе проездом в Москву, даже не намекнул об этом Сигизмунду Старому, упомянутый проект уже достиг ушей папы и в 1518 г. обсуждался курией. Проект, вне сомнений, был нереален, в его основе лежали одни лишь польские великодержавные притязания, давно не отвечавшие уровню политической зрелости и международного веса Литвы, с которым был обязан считаться любой монарх. Тем более в этом был заинтересован Сигизмунд Старый.