История Литвы с древнейших времен до 1569 года (Гудавичюс) - страница 441
Пасвальский договор защищал сторонников Литвы в Ливонии и позволял Литве вмешиваться в дела последней, т. е. Ливония попала под влияние Литвы. Это, естественно, было вызовом России. Прерывать действие перемирия до 1562 г. не были заинтересованы ни Россия, ни Литва, однако это не мешало Иоанну IV напасть на Ливонию. В январе 1558 г. 70-тысячное русское войско перешло границы Ливонии – началась т. н. Ливонская война. 11 мая русские взяли Нарву, порт которой позволил им беспрепятственно торговать со странами Европы. 19 июля пал Дорпат (Тарту). Осенью 1559 г. русские уже закрепились на всем участке от Нарвы до Мариенбурга (Алуксне). В первой половине 1559 г. русские войска совершали рейды до Риги и Куронии. У Ливонии не было сил для серьезного отпора. Магистр Ливонского ордена Фюрстенберг и Рижский архиепископ Вильгельм уже в 1558 г. просили Сигизмунда-Августа о помощи, которую предусматривал Пасвальский договор. Однако 2 августа архиепископ был вынужден сообщить представителям Риги, что помощь не пришла.
Сигизмунд-Август медлил не только по привычке. Он навязал Пасвальские соглашения Ливонии не столько для того, чтобы ее защищать, а чтобы ее поглотить. Действия России вызвали реакцию Дании и Швеции, а обманутые надежды постаревшего Фюрстенберга на соглашение с Россией позволили активизироваться сторонникам Литвы, лидером которых стал маршал Ордена Готард Кеттлер, летом 1559 г. избранный коадъютором магистра. И Сигизмунд-Август, и рада панов Литвы понимали, что в случае конфликта с Россией потребуется помощь Польши. Между тем, дела в самой Польше складывались неблагоприятно для Литвы. По мере того, как голос шляхты и сейма делался всё более весомым, менялось воззрение на унию. Если аристократия уже привыкла не обострять ситуацию великодержавными декларациями и была более озабочена фактической гегемонией, – то напористая мелкая шляхта, возродив аннексионистские претензии, обратила взор на Волынь, Подолье и Киев. Участились литовско-польские пограничные столкновения. На Петроковском сейме 1558 г., в преддверии Пасвальского договора, шляхта выдвинула вопрос об унии, понимаемой как присоединение Литвы к Польше. Растущие претензии польского сейма становились для Литвы более опасными, чем позиция сената, которая под нажимом сейма, в /620/ свою очередь, делалась всё острее. Эти перемены требовали пристального внимания. Ливонии, при посредничестве Дании, удалось в апреле 1559 г. заключить шестимесячное перемирие с Россией. Руководивший российской политикой Алексей Адашев понимал, что захват Ливонии вызовет соответствующую реакцию не только Литвы, но также Дании и Швеции. Во избежание этого он был склонен удовлетвориться достигнутыми успехами. Полученную передышку враждующие ливонские группировки использовали каждая по-своему. Эзельский (Сааремский) епископ в сентябре 1559 г. передал свои владения Дании. Активнее стал действовать и Готард Кеттлер. Уже в феврале 1559 г. он прибыл к Сигизмунду-Августу в Краков просить о помощи. Лавировавший между Турцией и Габсбургами польский сенат не был готов вмешаться в дела Ливонии, а находившиеся при монархе литовские паны именно этим и желали воспользоваться: в подобных обстоятельствах лишь Литва получала влияние на Ливонию. Сигизмунду-Августу не оставалось ничего иного как указать (в апреле месяце), чтобы переговоры с ливонцами были перенесены в Вильнюс. Это была победа литовской дипломатии. В июле в Вильнюс прибыли великий князь и Кеттлер. Тем временем Николай Радзивилл Черный начал переговоры с Ригой, предлагая ей признать власть Литвы на условиях, которыми располагал Данциг в Польше. Переговорам поначалу способствовал протестантизм Радзивилла, но успехом они не увенчались. Рижане не верили, что Литва способна защитить их в одиночку. Не верил в это и Кеттлер, продолжавший переговоры с польскими представителями. И все же литовская дипломатия сумела использовать создавшееся положение и отвлеченность Польши. В конце августа 1559 г. в Вильнюсе был созван сейм, посвященный делам Ливонии. Созыв сейма совпал с окончательным удалением престарелого Фюрстенберга: в сентябре магистром Ливонского ордена стал Готард Кеттлер. Представителям Ливонии, прибывшим в Вильнюс под его началом, было разъяснено, что ситуация не позволяет ждать решения Польши. Близилось окончание перемирия с Россией, и желание немедленно получить поддержку Литвы сделало свое дело. Этим желанием были продиктованы и дальнейшие уступки ливонцев.