– Недопустимо?
– Да!
Она удивилась, что все еще разговаривает с ним – слез больше нет, давно пора вернуться в зал, а то Дафну хватит удар.
Незнакомец приподнял брови и с улыбкой произнес:
– Обещаю больше никогда не напоминать вам о том, как одним поздним вечером вы стояли посреди дома многоуважаемых Кеннетов и безутешно рыдали, позабыв обо всем на свете. Слово джентльмена. – Его глаза блеснули.
– Спасибо за платок, – холодно сказала Кэри и не двинулась с места. Ей вдруг захотелось получше рассмотреть этого человека, а еще захотелось сказать ему что-нибудь неприятное. Он же стоит и подшучивает над ней, так почему же нужно сдерживаться?.. – Вам вовсе не обязательно так беспокоиться. Я не нуждаюсь ни в чьей помощи. И ни в каком участии не нуждаюсь.
Его волосы были не светлые и не темные, нос прямой и острый, губы тонкие. Подбородок... Кэри пришлось признать, что подбородок мужественный, и на этом она закончила изучать незнакомца, потому что смутилась под его проницательным взглядом.
– Нуждаетесь, Кэролайн Пейдж, – ответил он, развернулся и уверенной походкой направился к лестнице.
Виктор полтора часа провел на поле: попридирался немного к Бобрикову, пропесочил Цапкина, погонял Горбенко и в приподнятом настроении зашагал к столовой. Уже давно на душе не было столь спокойно и легко. Саша согласилась принять Настю (была почему-то грустной, но, может, показалось – она просто опять выдумывает какой-нибудь рецепт), Андрей приедет к одиннадцати... Поводов для радости более чем достаточно! И уже начиная с обеда все придет в норму: не нужно будет дергаться и нервничать, где там его младшая сестра, чем занимается, не пудрит ли мозги его оболтусам? До Москвы – чуть больше часа езды, сесть в машину и доехать. Теперь осталось только Настю поставить в известность и взять честное слово, что... А впрочем, честное слово не обязательно, потому что бесполезно...
– Хлеб с маслом ешь, обедать будешь уже в Москве, – сухо сказал Виктор, готовясь к вопросам и отказу. Если Настя «упрется рогом», то все его надежды рухнут. А она может упереться, потому что одно дело его пацанам глазки строить, а другое – с теткой сидеть.
– Так я все же еду в Москву?
– Да.
– Вчера мне хотелось, а сегодня уже не очень...
– Начинается, – недовольно усмехнулся Виктор. – Ешь бутерброд, я сказал.
– Ладно.
Настя отправила в рот последнюю ложку пшенной каши и взялась ковырять омлет. С одной стороны, ей и здесь хорошо, с другой... В Москве она тоже найдет чем заняться. Но лопоухого и конопатого Димки Бобрикова там не будет, а он на нее так смотрит, так смотрит... И поцелуй уже состоялся... Настя взяла хлеб, нож и намазала масло.