Во-вторых, они пошли к психологу. Им обеим надо было разобраться в своих крайне запутанных чувствах. Разумеется, в качестве психолога был выбран тот самый Альберт Абрамович Карапетян, к которому Клава с Алексом ходили на сеансы семейной психотерапии. Альберт Абрамович после двухминутных переговоров по телефону согласился уделить им полчаса времени, на сегодня график у него был довольно плотный.
Психолог принимал на Приморском Бульваре. Его офис поражал посетителя обилием драгоценных пород дерева в интерьере, дорогими безделушками на полочках около стола секретаря, и тишиной.
Девушка-секретарь предложила женщинам присесть, и спросила, будут ли они чай. Обе дамы вежливо отказались.
– Подождите несколько минут, – улыбка секретаря казалась совершенно искренней и абсолютно доброжелательной. – Альберт Абрамович немного занят.
Наконец, дверь в кабинет открылась, и оттуда вышел ушастый маленький человек с огромным светло-серым котом на руках. Он улыбнулся секретарю и исчез за входной дверью. Это был Эммануил Кошечкин, но ни Клава, ни Ангелина Квадриговна не были с ним знакомы. Светло-серый котище был таким огромным, что Клава на секунду даже испугалась.
– Прошу, проходите, – пригласила секретарь.
Альберт Абрамович выглядел как уменьшенный во всех пропорциях Эйнштейн: такой же лохматый, только длина волос поменьше, и ростом не выше метра шестидесяти. На его рабочем столе лежал огромный блокнот формата А1, в котором Альберт Абрамович делал пометки очень мелким почерком.
– Здравствуйте, Альберт Абрамович, – сказала Клава, входя к нему в кабинет. – Мы попросили Вас принять нас, поскольку кое-что случилось. Познакомьтесь, это моя мама, Ангелина Квадриговна.
– Здравствуйте, присаживайтесь. А где же Ваш муж Алекс?
– Я как раз по этому поводу к Вам и пришла, – сказала Клава. – Я подала на развод.
Ангелина Квадриговна и Клава опустили свои телеса в мягкие кожаные кресла. Альберт Абрамович поднялся из-за стола и присел напротив них на кожаный диван. На столике между ними стояла бутылка минералки и четыре поблескивающих чистотой стакана.
– Развод – это серьезный шаг, – сказал Альберт Абрамович. – Расскажете мне причину?
– Причин множество, Альберт Абрамович, – начала говорить Клава, ее интонации напоминали стон. – Очень много. И мы о них говорили, когда приходили к Вам с Алексом.
– Начните с главной.
– Главное в том, что мы не любим друг друга, – сказала Клава.
– А что у Вас с пальцами? – спросил Альберт Абрамович.
– Я в приступе ревности схватилась за горячее.
– Угу, – закивал психолог, показывая, что понял намного больше, чем услышал. – А разводитесь Вы тоже из-за ревности?