– Не подходи, не подходи! – верещал Сушкин, попеременно разворачиваясь то в сторону дворняг, то к ошалевшему от предвкушения чьей-то крови псу рэбовцев.
От неминуемой смерти капитана спасло лишь появление нового персонажа.
– Гамлет, ко мне! – раздался голос вылезшего из машины радиоэлектронщика, и ужасный зверь, повиливая хвостом и по-щенячьи поскуливая, помчался к своему хозяину. А освободившийся от атак одной собаки Сушкин переключил все свое внимание на двух других, но и их уже отзывал заметивший всю эту кутерьму сидевший на вышке комендач.
– Что так долго? – пытаясь восстановить поруганную честь, набросился на комендача Сушкин и тут же увидел направленный прямо в лицо ствол. – Ты че, ты че?! – запротестовал помначопера.
– Стоять! – рявкнул сидевший на вышке боец, но Сушкин, все еще находившийся, как ему казалось, на гребне волны славы, и не подумал подчиниться.
– Стоять! – взревел часовой, и следом грохнул выстрел. Сушкину показалось, что пуля прошла в каких-то сантиметрах от его уха. Он замер и съежился. Но, как выяснилось, теперь часовому этого было мало. – Ложись! – рявкнул он, и линия прицела уперлась в грудь уже нехило перетрухнувшего капитана. Сушкин бросил быстрый взгляд на комендача и с удивлением опознал в нем одного из старожилов, сержанта контрактной службы из бывших разведчиков.
«Такой убьет и не поморщится», – мелькнула мысль, и капитан брякнулся в размешенную под ногами грязь, уткнулся в нее лицом и закрыл глаза.
– Что происходит? – Голос выбежавшего на шум комбата спутать было невозможно ни с чьим иным. А уж для бедного Сушкина он прозвучал голосом ангела спасения. Но не слышавший щелчка ставшего на место предохранителя капитан предпочитал пока не дергаться.
– Да вот, шел какой-то, – начал объяснять контрактник, – Майка с Беляшкой на него бросились, я его и тормознул. А он останавливаться не захотел, вот и пришлось… – Сушкин физически ощутил, как ствол автомата контрактника пошел по его телу сверху вниз и обратно.
– Понятно, – комбат стоял, не зная, что ему делать – наорать на часового или рассмеяться.
В том, что сейчас в грязи ползает отправленный вчера на встречу с полпредом Сушкин, он уже не сомневался. Как, впрочем, почти не сомневался, что собак на него натравил именно стоявший на вышке часовой. С другой стороны, формально он все сделал правильно. И винить его за то, что к помначоперу со стороны разведчиков настоящих и бывших появилась некая неприязнь (новости в отряде распространялись со скоростью выстрела), было сложно. Так что в итоге комбат выбрал нечто среднее: