Остальные пассажиры почтовой кареты смотрели на происходящее затравленными взглядами, им повезло гораздо больше, потому как среди оставшихся шестерых женщина была только одна, вот только она была уже в возрасте и отличалась такой некрасивой внешностью, что уж ее-то чести ничто не угрожало. Молчал и молодой человек, который вот уже вторые сутки пути оказывал знаки внимания их миловидной дочери. Однако расставшись со своим ценным имуществом, он старательно делал вид, что его тут нет. Родители попытались было дернуться, но их сразу же опрокинули на землю двое из разбойников, что оставались приглядывать за пленниками, пока остальные занимались обыском людей и потрошением багажа. Двое споро распрягали лошадей, как видно их они уведут с собой, ходят слухи, что в славенских княжествах эта порода в чести и стоит больших денег.
Кучер и охранник, которые пытались оказать сопротивление были безжалостно и без тени сомнений убиты. Если охранника лишили жизни за то, что тот выстрелил из мушкетона, кстати, ни в кого не попав, то кучера лишь за попытку ударить слишком наглого лиходея кнутом, иного оружия у него просто не было. Возможно и ударил бы, но пуля оборвала это его намерение, так и не дав завершить начатое движение.
В западных державах и империи были развиты пассажирские перевозки, не сказать, что они отличались комфортом, но все же. Почтовые кареты, а они помимо пассажиров перевозили почту, вмещали в себя по четырнадцать человек, не считая кучера и охранника, сидящих на отдельном облучке. Восемь пассажиров располагались внутри кареты, шестеро с относительными удобствами на сидениях друг напротив друга и двое на откидных, прикрепленных к дверцам. Еще шестеро размещались снаружи. И тянули эту карету две пары лошадей, развивая при этом среднюю скорость около шести верст в час. Вот на такую-то карету и напали разбойники.
— Салветса-а!!!
— Да не ори ты, с тебя не убудет, а можа и понравится. Ха-ха-ха!
— Но-он!!!
— Зван!
Властный голос заставил тут же остановиться мужика, а всех замереть, даже девушку, которую безжалостно тащили в кусты. Тот кто подал голос мог распоряжаться и это понимали даже затравленные пассажиры. На лицах родителей отчетливо проявилась надежда. Все же не все славени последние скоты. Вон, этот, страшен как выходец из преисподней, когда он начинает говорить, то его обезображенное лицо приобретает еще более ужасные черты, куда там изображениям дьявола, но как видно все же решил заступиться за их дочь. Превозмогая себя отец внимательно всмотрелся в того, кто похоже может спасти его Илзу.