– Так-с, – почесал я кончик носа и завязал на бантик обе нити. – А если сделать так?
Едва узел оказался затянут, ковер преобразился: стал идеально ровным и твердым, словно под слоем ворса была упрятана толстая доска. Кроме этого он еще и приподнялся немного в воздух, зависнув над землею примерно на полметра.
– Получилось! – радостно воскликнула Марьюшка и повисла у меня на шее, а потом еще и звонко чмокнула в щеку. – Молодец, Кощей! Умница!
– Да чего там! – смущенно потупился я. – Оказалось, что сложного тут и нет ничего. Ладно, забирайтесь на ковер и полетели, а то времени потратили много, как бы хозяин не бросился на поиски своей вещи.
Больше всего я опасался, что Илья заартачится, опасаясь полета на ковре. Но с ним обошлось, зато Топтыгин взял себе эту роль и наотрез отказался забираться на ковер. Отошел в сторонку и разлегся себе на травке. Когда же мне и богатырю надоело терять время и смотреть на то, как Марьюшка впустую уговаривает трусливого лежебоку, мы ухватили его за холку и потащили на ковер волоком, не обращая внимания на его отчаянные вопли. Но и тут он учудил: проезжая на спине мимо толстенького дубка, вырвался из наших рук и вцепился в него всеми четырьмя лапами.
– Топтыжка, хороший мой, – принялась увещевать его Марьюшка, – чего ты дурачишься?
– Урррр-руарррр, – тоскливо рычал косолапый, не собираясь отпускать спасительное дерево.
– А может, пусть его? – почесал темечко Илья, сдвинув на затылок шлем. – Оставим тут, если так не хочет с нами лететь.
– Урррррууууу, – взвыл-зарычал медведь, косясь то на ковер, то на облака над головою. Впрочем, от дуба не отцепился, наверное, боязнь высоты была сильнее, чем желание остаться с нами.
– Не можем мы его оставить, – сердито притопнула ножкой Марьюшка, – пропадет он тут. И сам он хочет быть с нами, просто лететь боится. Да, Топтыжка?
Медведь с обожанием посмотрел на свою заступницу и даже попытался дотянуться языком до ее лица, собравшись по-собачьи облизать.
– Надоел мне этот пожиратель меда и малины, – в сердцах произнес я, наблюдая эту картину. – Сейчас я решу эту проблему.
С этими словами я выхватил меч и замахнулся над медведем.
– Ик, – почти по-человечески произнес косолапый и упал в обморок, отпустив дерево.
– Я, вообще-то… – смущенно промямлил я, увидев шокированные лица своих спутников, – хотел дерево срубить. А что ему подумалось – ума не приложу.
Не знаю, поверили мне или нет, но косились на меня долго. Даже когда расселись на ковре, Марьюшка расположилась так, чтобы прикрывать собою косолапого. Глупость, конечно, нужен он мне очень.