Тутанхамон несколько раз перечитал грозное послание вдоль и поперек.
- Какой же он мерзавец, сам он не достоин царской власти, живет за счет гарема, убивает непокорных.. Таких Кейти "Гитлерами" называла. Ну ничего не напугал он смертью и виселицей, не страшно мне ничего, убегу, пойду искать ее, да чует сердце, все хорошо сложится.
Тут в его покои вошел... Джеффри (он тоже прятался во дворце и постоянно подглядывал за Кейти, к тому же он смог запросто войти в доверие фараону).
- Что, друг, несчастье?
- Просто тебе это говорить, Джеффри, несчастье. Обзывают самыми грязными словами, воруют жену на второй день после венчания, грозят виселицей, а ты это несчастьем всего называешь.
- А что, Тутанхамон, могу и всемирным горем то все объявить, позвать плакальщиц, сам на себе буду волосы драть, лучше?
- Прикольнее, не лучше. Я бы тебе лучшее предложил, Джефф. Пойти на Mortal Kombat, как мне Кейти это называла. Сразиться с горем один на один, забрать домой Кейти и радоваться жизни.
- Wow, это крестовый поход на Ливию, называется. Вдвоем как Дон Кихот и его Санчо отправимся. Будем как неуловимые мстители по дворцу ливийскому рыскать, а потом, ка
к Робин Гуд в воду прыгнем и смоемся.
- Хорошо бы еще мне объяснить, о ком ты говорил.
- Да так, муля, ассоциации...
- А нельзя ли, Джефф, побольше народу взять, для страховки.
- Это как раз исключено. Чем больше народу, тем заметнее. А нам надо быть с
а
мими собой, т. е. ливийцами. А у меня еще операция есть одна, на троих, не больше.
- И что это за операция, Джефф, позволь узнать.
- Да так, terra Incognita пока, а то разнюхают. Ливийцы от нее в осадок выпадут, короче, ни Кейти, ни тебя, ни меня не поймают.
- Круто! Но не теряй времени на болтовню, Джеффри, собирайся в дольнюю доогли выбросить из головы.
Одному она была женой, а второй просто хотел вернуть ее в нормальный мир из этой "виртуальной реальности". Но какая же эта реальность виртуальная, если люди здесь такие же, могут также страдать, любить и сопереживать... Ахинея получается, да и только... Впрочем у Джеффри все путалось в голове.
А Кейти тем временем сидела в ливийской темнице и страдала, плакала, звала на помощь, но никто не отзывался. Ливийский царевич должен был теперь стать ее мужем, но у нее уже был муж, она отказывалась, но получала в ответ, что она здесь умрет, погибнет, если не согласится. Она сидела и ждала чуда. Кейти была из людей, которые зла никому не сделают, в мыслях не допускают любого зла, и только страдают за всех, молча и терпеливо, они готовы отдать, но не взять. Кейти никогда и не решилась бы украсть что- нибудь, или, дав клятву, сбежать, она была верна в своих мыслях. Да, именно на них и стоит мир, на тех, кто Божьего Промысла и знать не хочет, а только живет и радуется тому, что живет он, и тому, что он счастлив...