Мы переглянулись. Кивнули друг другу и решили покинуть надежное убежище, но первое время далеко от него не отходить. Мало ли какую пакость оборотни задумали. Мы спустились на первый этаж, разбаррикадировали выход и вышли на улицу. Молодожены держались за спиной священника, опустив виноватые глаза долу. Я с кряхтением подошла к блондину, втиснулась в его объятия и положила голову ему на плечо. Хорошо-то как!
— Что с тобой приключилось, горюшко мое? — блондин поглаживал меня по спине.
Я рассказала. Он внимательно выслушал, периодически срываясь на тихий смех. Совершенно не обидный, скорее дружеский. Аайю привык, что я постоянно по уши в чудесах нахожусь.
— Массаж тебе сделать? — предложил кошак.
— По-твоему у меня синяков недостаточно? Когда тебе пятнистые женщины нравиться начали? Ты смотри, сначала пятнышки, затем полосочки, после на звездочки перейдешь? — я подозрительно сощурила глаза.
— Тогда иди в баню! К вечеру, как новенькая будешь, — "послал" меня земо.
— Старенькая тебе уже надоела? — я широко ухмыльнулась.
Оборотень отмахнулся. Выловил из снующей толпы женщину, передал меня ей и попросил привести в порядок: отмыть, расчесать и переодеть во что-нибудь красивое. Братишка с женой напросились со мной. Могучие маги трусили находиться в обществе не слишком дружелюбно настроенного Кару. Куда бы они не шли, он сопровождал их ласковым взглядом и нежной клыкастой улыбкой людоеда. Как пить дать кешиар по полной программе за нанесенное оскорбление отыграться планирует!
После банных процедур и короткого сна я почувствовала себя лучше. Веники, настои на целебных травах, горячий чай опять же с травяными добавками во время бани и всякие кремы после сотворили со мной поистине чудо косметологии. Мелькнула шальная мысль забрать пару деревенских тетушек с собой и открыть SPA-салон для подправленных скальпелем профессионального хирурга московских красоток.
Подремать дали всего полтора грома. После разбудили, выдали одежду и отвели к группе девушек, наряжающих невесту в традиционный свадебный наряд. Помимо процедуры облачения, так называемые подружки невесты выли, причитали и поминутно рвались к печи золой голову посыпать. Дорджина сидела у зеркала с каменным бескровным лицом и слегка подергивающейся бровью, вперив наполненный страданием взгляд в окно. М-да, довели девчонку.
Закатав рукава и поплевав на ладони, я приступила к спасению свадьбы. Выгнала хор плакальщиц из комнаты, сняла с безвольной Дорджины трое бабушкиных панталон, четверо прабабушкиных ночных рубашек и двое нижних юбок, в которые ее успели одеть. По замыслу предполагалось, что муж девушки, освобождая ее от одежды с ума от желания сойти должен. Угу, Профессор сойдет. Но не от желания, а скуки и свалится прежде, чем супружеский долг исполнить соизволит.