— Нет, — отрицательно покачал головой земо. — Я не дурак, чтобы кешими дорогу перебегать. Он ясно выразился — покалечит любого, кто вас тронет, — оборотень выразительно посмотрел на наши сплетенные руки. — По большому счету, я уже пациент ближайшего лекаря, Элоиза, — уши Кару печально опустились, плечи поникли, губы подозрительно задрожали.
Улыбнувшись, я стукнула притворщика кулаком по спине. Мужчина ойкнул, скосил на меня печальные глаза, вздохнул и рассмеялся, за что получил дополнительную партию тычков и пинков. Драться со мной он не решился, поэтому просто побежал вдоль по улице, прячась за спины случайных прохожих. Я хищно облизнулась и с низкого старта бросилась по следу земо, уворачивалась от тех же оборотней и людей, которых Кару толкал в мою сторону, и вновь набирала скорость.
Догнать великовозрастного шутника удалось перед широким крыльцом таверны: земо споткнулся, потянул меня за собой, и мы оба рухнули на ступеньки, заливаясь смехом. Как истинный джентльмен, Кару принял основной удар на себя. Я упала на него сверху и немедленно оказалась в кольце теплых сильных рук. Оборотень посмотрел в мои глаза и внезапно осекся. Какая-то важная мысль промелькнула в его взгляде и пропала, но этого краткого мига хватило, чтобы веселье исчезло. Без следа растворилось в фигуре моего нового знакомого.
— Тебе ведь Айрис запретил выходить из замка, не так ли? — Кару помог мне подняться. Помедлил, но все же выпустил мою руку.
Я поразилась произошедшей с оборотнем перемене: красивые глаза стали жестокими и злыми, уши прижались к голове, волосы приподнялись и явно шевелились, а на губах вальяжно расположился хорошо заметный оскал. Земо охранял территорию. И территорией была я! Мне везет, как Колобку: от бабули и дедули — каннибалов он ушел, от маньяка — людоеда спасся, жаль от расстроенной потерей сыра вороны уйти не удалось. Так и я: от Аайю отделалась, первого кавалера жабры отращивать отправила, но перед чарами плохого парня не устояла… Ох, гореть завтра моей попе от ударов чьей-то тяжелой руки!
— Не знаю, — с опозданием ответила я. — Письменного распоряжения не получала, — я щелкнула застывшую фигуру по носу и потянула в здание.
Когда я не смогла соврать директрисе колледжа, почему мои родители не смогли посетить ее по любезному приглашению, написанному красной ручкой в дневнике, то мама ласково назвала меня бесхитростным ребенком и два года по вечерам учила врать и недоговаривать во благо самой себя! Ее усилия начали приносить плоды после первого полугодия занятий, и уже следующее отсутствие родителей я прокомментировала в соответствии с преподанными мне уроками, а не как в прошлый раз — валяются дома, похмельные и просили вас пойти в… министерство образования на… совещание.