То был один из тех моментов, когда Николас не был уверен, что его долг по отношению к секретным службам чего-то стоит. На следующий день после посещения литературного салона, когда у князя Сергея нашлись неотложные дела в Уайтхолле, Николас вместе с Поппи, Наташей и ее собачками бродил по залам одного из выставочных отделов Британского музея. Княгиня получила особое разрешение на то, чтобы взять с собой на экскурсию лохматых, тявкающих спутников — в детской колясочке, ни много ни мало.
И вот Наташа подошла к площадке, над которой высилась статуя греческой богини.
— Прошу вас, Ники, повезите вы теперь коляску с моими корги, — обратилась она к Драммонду, лениво зевнув. — Я это позволяю только самым близким моим друзьям.
Княгиня бросила пренебрежительный взгляд на Поппи, но та, к счастью, была слишком поглощена изучением одежд греческой богини, чтобы заметить насмешку.
Ему уже пришлось протащить эту коляску вверх по солидной лестнице у входа в музей — задача не столь приятная и легкая, если в коляске находится пяток собачонок. А теперь извольте возить эту свору в коляске по всему музею?
Только через его труп!
Быстрый взгляд на Поппи дал ему понять, что она слышала все до последнего слова, глаза у нее так и сияли озорством.
Николас натянуто улыбнулся Наташе.
— Боюсь, я не смогу.
Наташа вздернула подбородок.
— Это почему?
Слишком поздно было раскаиваться, однако вот уже энное время Николаса одолевало глубокое сожаление по поводу того, что он некогда вступил в интимные отношения с этой самой княгиней.
— Я не могу возить собак, — заговорил он с таким усилием, словно глотка его была забита парой чулок, — в коляске. — Тут до него донесся короткий смешок Поппи. — Я никогда этого не делал, — продолжал он, повысив голос, — и никогда не буду делать!
Черти бы побрали этих собак в коляске!
Николас отказался выслушивать обвинения в недостатке хороших манер — мужчина может себе позволить хотя бы такую малость! — и зашагал впереди обеих леди, пропустив мимо ушей вежливое, но настоятельное предложение Поппи везти коляску, пока Наташа немного отдышится.
Если Поппи таким образом пыталась вынудить его осознать свою вину, то это не сработало.
Тем не менее, пройдя мимо нескольких живописных полотен и глядя прямо на каждое из них, он ни одного из них попросту не увидел, думая с беспокойством о том, что не ощущает привычной уверенности в себе. Поппи привлекала его — гораздо в большей степени, чем Наташа с ее глупыми претензиями на его внимание.