– Да почему она вздумала уехать отсюда? – спросил удивленный Яков.
– Не знаю, – возразила старушка, вытирая глаза углом передника. – Она словно переродилась в последнее время, с того самого вечера, когда советница так грубо обошлась с нами. Да накажет ее Господь за это! Девушка ни пьет, ни ест, а вчера мы сидели с нею в сумерках, не зажигая огня. Вдруг она обвила мою шею руками, как это делала в детстве, когда я укладывала ее спать или когда дарила ей что-нибудь, и вдруг говорит, да так ласково: «Дорогая тетечка, любите ли вы меня? Да, да, знаю, знаю, что любите, как родную дочь! Вы знаете, что добрая мать приносит тяжелые жертвы своему ребенку, и вы, как добрая мать, всегда поступали так же. И вот, если эта мать видит страдания своего любимого ребенка и сознает, что может спасти его от них только ценою разлуки с ним, то она – не правда ли, дорогая тетя? – принесет ему эту жертву?» Тогда я еще не понимала, куда клонится речь Магдалины, но уже почувствовала, что она не хочет больше оставаться у меня, и горько заплакала. Потом она сказала, что ей здесь невыносимо жить: люди относятся к ней несправедливо, и она хочет уехать в чужие края и зарабатывать свой хлеб. Она обещала каждый свой заслуженный грош высылать мне. Все мои просьбы и уговоры были напрасны. Мы зажгли свет, Магдалина достала из шкафа свою копилку и пересчитала находившиеся в ней деньги; там было всего шесть талеров. Конечно, на эти деньги далеко не уедешь. Но до ближайшего большого города их может хватить. Яков, прошу вас, ради Бога отговорите Линочку от этой мысли. Я ведь ни одной ночи не усну спокойно, когда буду знать, что она одна среди чужих людей. Ведь у нее много странностей, ни у кого не будет с нею столько терпения, как у меня, и наверно люди опять будут дурно обращаться с нею.
Практичная жена Якова посмотрела на отъезд девушки с другой точки зрения: она находила, что Магдалина может на новом месте найти свое счастье и что после смерти «Стрекозы» ей все равно пришлось бы идти в люди. Но ни «Стрекоза», ни Яков не соглашались с нею, и старик пообещал в тот же вечер зайти в монастырь, чтобы поговорить с Магдалиной и «поставить ей голову на прежнее место», как он выразился.
«Стрекоза» была права, сказав, что Магдалина совсем переродилась. Куда исчезли ее гордая, самоуверенная осанка, ее смелый взгляд, говоривший о независимом, сильном характере? Происшедшая в девушке перемена не укрылась даже от глаз соседей. Сегодня, когда она, проводив тетку до ворот, медленными шагами возвращалась через двор домой, сосед – ткач открыл свое окно и окликнул ее: