Как бы подтверждая слова Аннале, из небольшого строения, едва ли не вплотную примыкавшего к церкви Санта-Мария делла Карита, послышались голоса, бормотания, вздохи.
Показалось: в небольшом зданьице ссорятся, а потом нехотя мирятся какие-то люди. И точно: дверь в зданьице отворилась, из нее почти целиком выставился голый по пояс человек с обвисшими, какими-то совсем не итальянскими, рыжими усами.
– Эй, вы, – крикнул рыжеусый сипло, – вы, наверное, и есть люди командора Винченцо? – Не дождавшись подтверждения, он стал выкрикивать дальше: – Скорей давайте кремень и трут! В подземелье темно, как в гробу, я уже все свои запасы израсходовал!
– Говорю же вам, здесь нечисто! – снова зашипел Аннале в ухо мессеру Джузеппе.
А человеку с обвисшими усами крикнул:
– Сейчас! Мы охотно вам поможем, синьор. Спускайтесь, мы следом!
И Аннале стал показывать, что ищет кремень.
Вислоусый кивнул и, прикрыв за собою дверь, исчез.
Аннале тут же высек искру и поджег кончик хорошо промасленного трута, который вынул из походного мешка.
– Посветите же им, – толкнул он осовевшего от всей этой с утра не утихающей чехарды Тартича.
Мессер Джузеппе принял из рук Аннале горящий трут, и они друг за дружкой протиснулись в маленькую дверь.
Сразу за дверью широкая лестница круто сбегала вниз, в подземелье. Пахло грибком, плесенью.
Мессер Джузеппе поднял над головой горящий трут и при слабом его свечении увидел глубоко внизу тени двух полуголых людей, рядом с громадными артиллерийскими лафетами, продолговатыми раскрытыми ящиками и невысокими, но широкими бочками…
– Опять briganti, опять разбойники, – задышал в шею мессеру Джузеппе проницательный слуга. – Как бы нам снова не попасть в дурную историю, синьор! Бросим им трут, а сами – давай бог ноги!
Не дожидаясь ответа, Аннале выхватил из рук у господина горящий трут и с криком «Бежим!» швырнул его вниз, в подземелье…
Мессер Джузеппе успел еще увидеть лицо человека с обвисшими усами, искаженное странной, скорбно-веселой гримасой, и в тот же миг господина и слугу, как затычку из наполненной до краев бочки, выбило из церковной пристройки вон.
Почти тут же раздался низкий, урчащий, подобный раскату морского грома, удар.
За ним другой, третий…
Убегая все дальше, не чуя под собой ног, мессер Джузеппе сделал неимоверное усилие и на ходу оглянулся: церковь Санта-Мария делла Карита, расколовшись надвое, оседала на землю. А из земли падающим камням наперерез взлетали, слегка на концах закручиваясь, стотысячные языки огня, смерти, огня…
Прекрасная и неповторимая музыка дня грубо рухнула вниз, в бездну.