Джош подумал о еде и обнаружил, что его желудок не отклонил эту идею.
— Хорошо, но…
— Ванная там, — сказала она, указав на дверь. — В верхнем левом ящичке туалетного столика есть бритва, а ваша одежда лежит на этом стуле. Если вы не хотите расхаживать в смокинге в десять утра, загляните в шкаф; вы можете найти там что-нибудь более подходящее. Я буду на кухне.
Она ушла.
Двигаясь с осторожностью, Джош принял душ и побрился, затем вернулся в спальню и открыл шкаф. То, что он там увидел, заставило его немедленно понестись на кухню с одним лишь полотенцем на бедрах и с жаждой убийства в сердце. Не ее, конечно. Владельца одежды.
— Я надеюсь, у вас есть брат, — объявил он, почти не осознавая чрезмерной свирепости в своем голосе, размахивая перед ней одеждой.
Она отвернулась от плиты и уставилась на него. Спустя мгновение сухо сказала:
— Нет, у меня нет брата. У меня также нет любовника. Это не моя квартира — она принадлежит подруге. Это одежда ее мужа.
— О, — сказал он. Жажда убийства уступила место внезапному любопытству. Он вспомнил, о чем подумал в душе. — Где вы спали?
— На кушетке. Идите, оденьтесь.
Джош удалился.
Повернувшись обратно к плите, Рейвен автоматически продолжила готовить завтрак. С приветом, решила она, улыбаясь. Мужчина, очевидно, был с приветом. Но он был, по крайней мере, симпатичным сумасшедшим. За исключением свирепого взгляда, брошенного на противника по бесславному состязанию по арм-рестлингу, прошлым вечером он ни разу не потерял самообладания.
И он был располагающе внимателен — кроме того случая, когда ему в голову пришла какая-то история, и он настойчиво рассказывал ее всем и каждому. Он был возмущен, когда деревянный индеец не засмеялся.
Рейвен подавила смешок.
Нет, решила она, в целом вечер был забавным. Она даже не сожалела о пропущенной вечеринке, несмотря на любые возможные последствия. Она должна была, конечно, сожалеть, что пропустила ее, и напоминать себе об этом. Могут возникнуть вопросы. Отстраненная, рациональная часть ее разума начала придумывать ответы, проверяя каждый на предмет возможных недостатков.
Остальная часть ее разума сконцентрировалась на нем. И она задалась вопросом, что собирается делать со своим сумасшедшим. Этим утром он казался довольно разумным. Но ведь онвыглядел разумным и вчера вечером. Отчасти. Его голос был странно хриплым всякий раз, когда он говорил с ней, но его тон был совершенно здравым, изложение ясным, никакого замешательства или забывчивости. Ничего нездорового, за исключением того, что он продолжал предлагать ей руку и сердце и бросать свое королевство к ее ногам.