Вечером перед экзаменом я всегда трачу деньги на проститутку. Не из-за похоти. Просто верю в закон Ломоносова: «Если в одном месте убудет, то в другом прибудет». И правда: на экзамене деньги сторицей возвращаются мне от студентов.
Жду проститутку. Звонок в дверь. На пороге роскошная брюнетка. Лепота! Одно плохо — моя студентка. Бывают же встречи! Потупившись, говорит:
— Добрый вечер, Константин Сергеевич!
— Добрый, Зябликова! Экзамен на носу, а ты чёрти чем занимаешься…
После «чёрти чем», пуская сигаретный дым, говорю ей:
— Эх, Зябликова, ну зачем проституткой? Лучше бы воровать пошла!
— В смысле?
— Воровство — это когда одалживаешь у других, а проституция — когда себя…
Утром, собираясь на экзамен, обнаруживаю пропажу ручных часов.
Ну, Зябликова! Способная чертовка! Хоть экзамен «автоматом» ставь.
— И почему только самолёты падают? — вопрошает редактор нашей газетёнки. — Вот это тема для статьи, а не твои… детдомовские каннибалы.
— Не велика загадка, — говорю я, — самолёты падают из-за Сухорукова…
Редактор замолкает. Его брови удивлённо ползут вверх. Что ж, придётся объяснить.
Я был матросом на рыболовецких суднах в Атлантике. После рейса мы возвращались домой в Одессу, а судно оставалось в Мавритании на ремонт.
Конечно, перед самолётом мы напились. Напились так, что поразбивали друг другу головы, поломали руки и вообще нанесли колоссальный вред организму. Но в самолёт нас впустили. Окровавленных и пьяных. Частный рейс, как никак.
Летим над Атлантикой, половина экипажа уже отошла ко сну, и тут слышится панический крик капитана:
— Ёптить, я же насос на пароходе забыл!
Оказалось, владелец судна наказал ему привезти в Одессу топливно-подкачивающий насос, ужасно дорогой. Без него зарплаты экипажу не видать. Воцаряется хаос. Капитан кричит, чтобы самолёт разворачивали обратно в Мавританию, а команда едва не бунтует. Массовая паника! И тут стармеха Сухорукова осеняет:
— Ёптить, да у парохода топливный насос, как у самолёта!
План спасения родился моментально, на высоте десять тысяч километров.
Капитан привёз владельцу насос, а экипаж получил зарплату. И только потом из Мавритании пришёл факс, что на судне оставлен топливно-подкачивающий насос.
Выслушав историю, редактор долго молчит, а потом изрекает:
— И часто Сухоруков летает?
— Каждые полгода, — говорю я и добавляю, — да что там, он ещё и на поездах стал ездить…