— Поотрывать футболистам ноги! — Кипятился пузан. — Да за такие деньги я бы лучше сыграл! Предлагаю: не забил пенальти — получи паяльник в задницу!
— Политики! Вот это беда! — Отвечал лысый. — Нахапали гады! Мало им всё, сволочам! А мне, брат, за державу обидно!
— Тебе обидно? — перебил пузан, чавкая свиными ушками. — Да я за эту землю кровь проливал! И ведь благодатная земля-матушка! А во что превратили?
— А потому что гады! — пьяно заорал лысый. — Всё к себе! Всё для себя!
— Это от безнаказанности, — вставил пузан.
— И всем наплевать! У всех хата с краю! Засрали страну сволочи…
Они допили водку и засобирались домой. Бутылки швырнули в кусты, одноразовую посуду — на землю. Глядя на звёздное небо, лысый пробубнил:
— Живут как паразиты, а после них хоть потоп…
Лютый промышлял тем, что уродовал Божьих тварей. Работу свою любил.
Он ловил акул, отрезал им плавники и швырял туши обратно в море. Изуродованная акула кровоточащим камнем шла на дно и в муках умирала.
Однажды Лютый влюбился в буфетчицу Клаву. Ухаживал, дарил цветы и, наконец, пригласил в ресторан. Лютого Клава ненавидела, но, пообещав себе заказать самое дорогое блюдо, согласилась. Когда принесли заказ, уточнила:
— Это soupe de requin?
— Да, суп из плавников молодой акулы, мадам, — ответил официант.
Так родилась тема для разговора. Лютый начал рассказ о том, как именно добывают акульи плавники. По ходу повествования Клава бледнела, порывалась встать, а на моменте идущих ко дну акул её вырвало. Все взгляды посетителей обратились в их сторону, и Лютый в надежде разрядить обстановку ляпнул:
— Может ещё супчика?
Клаву вырвало повторно. Сотрясаясь в проклятиях и рвотных судорогах, она выбежала из ресторана.
Лютый остался один. С разбитым сердцем и супом. И надо бы бежать за ней, но денег жалко. Потому Лютый доел суп и уже не столь опечаленный отправился домой…
Вечером следующего дня Клава, совершая вечерний променад по набережной, увидела, что лодка Лютого пустует.
— А где Лютый? Почему не в море? — спросила Клава у местного рыбака.
— Помер ночью. Отравился супом…
Актриса Юлиана Вишневецкая, урождённая Булкина, окончив театральное училище, по распределению попала в уездный театр имени Ивана Кочерги. И, не откладывая блестящую карьеру в долгий ящик, решила переспать с режиссёром.
Режиссёр театра, семидесятилетний властелин муз Аркадий Самуилович Разглядайко, инициативу поддержал и пригласил актрису в номера.
Закутавшись в простыню, Вишневецкая восторженно декламировала монолог Эсмеральды, а Разглядайко не менее восторженно ласкал взором её пышные формы. И, наконец, смятённый чувством, будто Клод Фролло, он кинулся на неё и заключил в свои старческие объятия.