— А тебе мало? — возмутилась подруга. — Что-то ты слишком буйный стал! Не подходи ко мне! — взвизгнула она вдруг. — Я тебя боюсь!
— Чего ты боишься?
— Ты меня изнасилуешь!
Костя рассмеялся:
— Не получится, на тебе толстые брезентовые штаны.
— А я сниму… — томно проворковала девушка.
— Зачем? — прикинулся дураком Костя.
— Потому что пора идти проверять, чем занимаются маленькие лысые мужчины, которые еще живые, — Светка разочаровано вздохнула, — лучше бы… Но надо сходить. Когда я делала это в последний раз, они захламили восьмую кочку оберткой от пайков и топали к двенадцатой.
— Куклу нашли?
— А как же! Очень вовремя. Мне уже показалось, что назад повернут. А тут пупсик! Между прочим, могут и не успеть до последней.
— Куда денутся! После двенадцатой и ночевать негде.
— Тоже верно, — она начала стаскивать штаны. — У тебя как? Предупредил?
— Угу. А еще сбегал, убрал тех уродов, что в прошлый раз не дали догнать детей. Три дня по болотам гоняли, насилу ушел.
— Ты ври, да не завирайся. Какие три дня? Тебя всего часов девять не было.
— Не сейчас, в сорок первом три дня гоняли.
— А сейчас какой? — поинтересовалась Светка.
— Сорок… Тьфу, черт, запутался! В прошлом сорок первом гоняли, в прошлом! — Костя поднял глаза на смеющуюся подругу. — Издеваешься?
— Ага! — расхохоталась та. — А что, незаметно?
— Ну погоди! Вернешься, я тебе покажу.
— Да? И что ты можешь такого показать?
— Вот возьму, и зверски изнасилую!
— Ничего не выйдет!
— Это почему?
— Невозможно изнасиловать по согласию! В уголовном кодексе даже статьи такой нет.
Светка показала язык и двинулась к началу гати.
— Помочь?
— Не надо. Лучше готовься выполнять свои угрозы. А то ждешь, ждешь, когда на тебя такой маньяк нападет, а потом очередной облом.
И ушла, чисто по-женски, оставив за собой последнее слово…
2 июля 1941 года. Белоруссия
Вчера до вечера так ничего и не изменилось. Ночевать пришлось на очередной кочке-переростке, чтобы с утра пораньше двинуться дальше. Далеко уйти не удалось.
— Герр фельдфебель, — доложил прибежавший из головы взвода солдат, — дорога кончилась!
— Как кончилась? — удивился Фишер.
— Совсем кончилась, — виновато пожал плечами рядовой. — Как обрезало.
Густав прошел вперед, обогнув сбившихся в кучу солдат, позабывших о дисциплине. Действительно, добротный крепкий помост, идущий через трясину, кончался, словно его обрезали. Нет, как будто обломали. Или не достроили. Не достроили? Может быть, и не достроили… Но куда тогда делись беглецы? Прошли вброд? Не так уж здесь мелко. Рядовой Майер попробовал сунуться в топь — еле вытащили.