Неграмотный? Да ладно, в стране все писать умеют, чай не царские времена. Может, инвалид какой парализованный? И откуда у инвалида сведения? Ранили человека в руку, вот и тяжко карябать? Тоже версия слабовата. Остается только в лешего поверить. Тот в школе не учился, да и руки-веточки под писанину не приспособлены. Как накарябалось, так и накарябалось. А ты, старлей, сиди и расшифровывай…
Оживление на краю поляны отвлекло командира от размышлений. Что там? Ох ты, сумели-таки! Тройка пограничников топала к штабному шалашу, пинками подгоняя идущих впереди двух немцев со связанными руками.
— Принимайте гостей, товарищ старший лейтенант, — довольно ухмыляясь, доложил чернявый ефрейтор. — Правда, я приглашал их до Одессы, но не вижу ни малейшей разницы. Одесса всегда находится там, где пребывает Яша Любецкий. Потому шо она таки в моем сердце!
* * *
Немецкий язык лейтенант Свиридов знал. В школе учился старательно и пятеркой своей гордился по праву. Вот только сейчас, когда нос к носу столкнулся с живым немцем, Андрей не понимал и половины произносимых слов, с трудом улавливая общий смысл. А понимаемое совсем не радовало: один фриц вещал что-то о своей преданности идеям национал-социализма, унтерменшах и чем-то подобном, естественно, не собираясь выдавать ни одной военной тайны. Второй просто молчал.
Допрос естественным образом зашел в тупик. Лейтенант уже и не знал, что делать дальше. От отчаянья пожаловался старшине Стеценко на нежданную беду. Реакция пограничника лейтенанта, мягко говоря, удивила.
— Эка закавыка, — усмехнулся тот. — Такие беды вовсе и не беды, если умеючи! Яшку нашего зовите, товарищ лейтенант. Он и немецкий шо родной знает, и фрицы отнесутся к парню со всем возможным уважением!
Любецкий взялся за дело серьезно и обстоятельно. В первую очередь, ефрейтор при помощи пехотинцев, притащил еще пару чурбанов. На одном удобно уселся сам, на другом, что пошире, начал раскладывать всяческие вещи. Набор командира удивил, но он не вмешивался, стараясь понять что зачем. Понятно дело, пытками пугать будет. Наверное, так и надо.
Штык-нож от Токаревской «самозарядки», второй нож, поменьше и поухватистей, зажигалка, у самого же немца отобранная, — это легко сообразить. Сапожное шило — тоже. Кнут — тем более. А коробок спичек зачем, раз зажигалка есть? А тонкие веревочки? Вырезанная из смолистой еловой палки фиговина, больше всего похожая на огромную елду на длинной ручке?
Размещал всё это ефрейтор очень вдумчиво и неторопливо, несколько раз внимательно оглядывал немцев и менял порядок расположения вещей. Процедура раскладывания инвентаря длилась минут пятнадцать. При этом одессит не забывал напевать свои любимые куплеты: