Своих родителей Санди почти не помнит. Вначале им занималась какая-то тетушка, которой тоже потом не стало, потом — какой-то опекун, который чуть не лишил его родительского дома.
Но вопреки всему Санди не отбился от рук, а стал приличным человеком. Вместе с моей тетей Бетси он окончил школу искусств и стал режиссером. Вот и вся его история.
На несколько месяцев он обычно уезжает на съемки очередного фильма, а отдых всегда проводит на нашем пляже или у нас на веранде, уплетая пироги тети Бетси. Бабушка Аманда при этом треплет его по волосам и говорит, что вот наконец-то мальчик повзрослел и теперь надо его удачно женить.
Мальчику сорок лет, как моей маме и тете Бетси, и он говорит, что ему рано жениться, у него еще много дел. При этом всегда подразумевается, что моей маме и тете Бетси выходить замуж уже поздно.
Но бабушка Аманда не теряется, она включает телевизор и находит канал, по которому как раз передают то, что надо.
— Смотри, Санди, Кэролайн Мембир развелась.
— Ты думаешь, он не знает? — отвечает вместо Санди тетя Бетси.
— Пусть обратит на нее свое внимание, — не отчаивается бабушка Аманда.
— Он знает ее как облупленную, она у него в двух фильмах снималась, — говорит тетя Бетси.
Мы с дядей Санди давимся от смеха пирогом.
— Чего ты смеешься? — набрасывается на него бабушка Аманда. — А Кэтрин Диас чем тебе не подходит? — не сдается она.
— Она уже влюблена, — терпеливо отвечает дядя Санди.
— В кого это?
— В Николаса Ланга.
— Отбей!
Бабушка Аманда бьет по полу своей палкой, и мы с Санди просто падаем со стульев от хохота.
— Не смешно! — обиженно констатирует бабушка Аманда. — Я в ответе за твою судьбу перед твоими родителями.
Бабушка Аманда поднимает глаза к небу, откуда, как предполагается, строгие родители Санди наблюдают за нашей несерьезной компанией.
В воде мы с Санди секретничаем. Тетка Бетси нас не слышит, а бабушка Аманда в связи со старостью на берег выходит редко. Она наблюдает за нами с веранды, и потом я обычно долго выслушиваю, что я не так и не то делала на пляже.
— Через неделю я везу в горы свою съемочную группу, — говорит дядя Санди.
— Ах! — говорю я.
— Но я не совсем уверен, что мы поступаем правильно.
— Ты обещал!
— Надо постараться получить их согласие.
— Они его не дадут.
— Может, они правы.
— Они просто перестраховываются. Сейчас на лыжах даже младенцы катаются.
— Младенцы еще не катаются, — недоверчиво говорит дядя Санди.
— Катаются-катаются, я по телевизору видела.
Он пристально смотрит на меня и понимает, что я вру. И мы опять хохочем.
Мы плывем с ним брассом наравне, это он меня научил. Через время я устаю и переворачиваюсь на спину. Дядя Санди — тоже.