Однажды я чуть не расплакалась. Тогда он взял мое лицо в свои ладони и слегка прикоснулся к нему своим лицом.
— Я знаю, как тебе тяжело, — сказал он, — но, поверь мне, скоро будет легче.
— Иногда мне кажется, что не будет легче. Все лето мне твердят, что надо потерпеть месяц, потом еще месяц, а потом еще. И вот началась осень, а мне надо потерпеть еще месяц, и еще, и еще.
— Но это твоя жизнь. Какая есть, но она твоя и ничья больше, — сказал он мне, — а я хочу идти с тобой по твоей дороге всегда.
И я улыбнулась сквозь слезы. Мне стало действительно легче.
И тетя Бетси и бабушка Аманда увидели в окно, как Брендан осторожно поцеловал меня в губы. И я чуть не выронила при этом костыли.
А к концу осени в новостях передали, что в одной далекой стране на съемочной площадке Санди Хоггарда и Ричарда Камера прямо из-под земли открылись и зафонтанировали гейзеры. И горячие фонтаны затопили всю площадку, ближайшую местность и обожгли половину съемочной группы.
Мы как раз ужинали, и нам в горло не полез салат из тунца.
По телевизору передали, что пока не выяснено, чем все закончилось, об этом передадут позже. И дальше стали радостно рассказывать о глобальном мировом потеплении.
— А где моя палка? — сказала бабушка Аманда.
Мы с тетей Бетси молчали.
— Удивительно. В этом неприлично большом доме никто не знает, что где лежит, — сказала бабушка Аманда.
Тогда бабушка Аманда стала трясти руками в поисках своей палки, и голова ее тоже тряслась. И я увидела, как она постарела за последнее время.
— Вот же твоя палка. Рядом с тобой стоит. — Тетя Бетси подала бабушке Аманде ее палку.
Бабушка Аманда тяжело ушла в свою комнату.
Мы так и не произнесли больше в тот вечер ни слова. Ни о том, про что услышали в новостях, и ни о чем-либо другом.
У нас во всех комнатах тоже были телевизоры, и уже гораздо позже мы узнали каждая в своей комнате, что с Санди Хоггардом и Ричардом Камером ничего страшного не случилось. И только тогда мы смогли заснуть.
А еще через несколько дней я посмотрела фильм, который дядя Санди снял этим летом. Его показывали очень поздно ночью, и поэтому никто не мог увидеть, что я его смотрю.
Там герой Николаса Ланга говорит героине Кэтрин Диас:
— У меня никогда не было времени рассказать тебе, как я люблю тебя.
И Кэтрин Диас смотрит на него своими огромными глазами, а Николас Ланг уезжает от нее на край земли.