Прикидывая шансы найти Беллу до рассвета, Леве плыл в восхитительном облаке пресыщенного наслаждения.
Или, по крайней мере, плыл до тех пор, пока кусты вдруг не раздвинулись, и над ним появилось злобное лицо Сальваторе.
— Леве?
Взвизгнув, Леве вскочил на ноги, совсем не довольный, что его застали фантазирующим, как озабоченного подростка.
— Sacrebleu, твоя мама что, никогда не учила тебя, что нельзя подкрадываться к горгулье? Я же мог превратить тебя в дымящуюся кучу собачьего дерьма.
Тонкие черты оборотня исказились от недовольства. Подумаешь, редкость. Король всегда был недоволен кем-то или чем-то. Точно как глупый вампир. Только с мехом.
— Что ты делаешь, прячась по кустам?
Леве не медлил. Есть время для правды, и есть время для лжи.
Сейчас было время для лжи.
— Я караулю, как ты приказал, чтобы убедиться, что это не ловушка.
— Караулишь?
— Oui.
Без предупреждения Сальваторе схватил его за рог и, оторвав от земли, стал поворачивать, как будто Леве был каким-то особенным камушком, который надо рассмотреть, а не достойным демоном.
Проклятая собака.
— Тогда почему ты весь в грязи? — спросил король.
— Тебе что, больше нечем заняться, кроме как делать из меня барбекю? — возмущался Леве. — Сейчас же поставь меня на землю.
— Ты так и не объяснил грязь. — Сальваторе наклонил голову, чтобы втянуть носом воздух. — И тот факт, что ты воняешь водяной феей.
Леве скрестил руки на груди.
— Эй, горгулья тоже должен развлекаться.
— Что означает, что ты позволил отвлечь себя, — прорычал Сальваторе.
— Может быть, совсем чуть-чуть, но мимо меня ничто не могло проскочить, уверяю тебя.
Резким движением руки Сальваторе грубо поставил Леве на землю и стал проворно подниматься по крутому берегу. Ковыляя позади с грацией пьяного матроса, Леве искал в памяти заклинание, чтобы превратить яйца оборотня в стеклянные шарики.
На расстоянии он чувствовал запах псов Сальваторе, рассеянных по окружающему лесу, и чего-то еще. Чего-то, что пахло как… кровь.
— Cristo, — пробормотал Сальваторе, подлетая к маленькой хижине со скоростью, которой Леве и не надеялся достичь.
— Что? — Леве, пыхтя и сопя, наконец приблизился к открытой двери. — Что такое?
Опустившись на колени около безжизненного пса, который полностью превратился в волка, Сальваторе повернулся, чтобы пронзить Леве горящим взглядом.
— Ничего не могло проскочить мимо тебя? — взревел он. — А как ты объяснишь это?
— Mon Dieu, — выдохнул Леве, ступая на деревянный пол, но стараясь держаться подальше от тела.
Сальваторе коснулся головы пса в тихом благословении.
— Дункан, я полагаю?