— Она обожгла меня!..
Пока мадам Трюк успокаивала перепуганных учеников, Дамблдор внимательно осмотрел метлу Грандчестера, но, судя по его озадаченному виду, она оказалась самой обычной. Мадам Трюк с беспокойством осматривала обожженную ладонь.
— Альбус, Вы хоть что‑нибудь понимаете?
— Только то, что мальчику нужна медицинская помощь. Продолжайте урок, я позабочусь об этом.
В сопровождении Дамблдора приунывший Грандчестер покинул площадку, их провожали растерянные взгляды.
Том в задумчивости опустился на ступеньку, уже не замечая первых храбрецов на метлах, которые под надзором мадам Трюк пытались взмыть в воздух. Мысли витали далеко, невольно вспомнился табурет Уорлока и другие вещи в приюте, что вели себя будто живые, когда сильно злился. Так он просидел до конца урока, резко дернулся, когда над самым ухом раздалось сбивчивое лопотание раскрасневшегося Элджи.
Чем ближе подкрадывался ноябрь, тем ночи становились холоднее.
Том, морщась от боли, растер задубевшие пальцы, изо рта вырывались клубы пара, потуже затянул шарф. Все бы хорошо, если бы не поздние уроки Астрономии, что проходили в самой высокой башне замка практически под открытым небом. Единственная польза от такой холодной погоды – чистое от серых пятен облаков звездное небо.
Том, все еще разминая пальцы, поднял глаза. На перевернутой вверх дном иссиня–черной чаше небосвода колко поблескивают звезды. Мертвенно желтый диск луны с такими же синюшными, как и на старческих руках, пятнами рассеивала вокруг блеклое сияние. Воздух свеж и прозрачен, Том вдыхал его с жадностью, как если бы в пустыне пил бодрящую воду.
Уже в который раз Том для вида поправил телескоп, металл заиндевел, при каждом прикосновении, словно кусок льда, отзывался тихим звоном. Наконец профессор Клепсидра отошла на достаточное расстояние, Антонин и Августус не сговариваясь, пересели ближе к нему, Том незамедлительно позвал:
— Элджи.
Справа шевельнулась бесформенная груда тряпок, из‑за намотанного на голову шарфа Том едва признал растерянный взгляд да покрасневшие от холода щеки и нос друга, линия бескровных губ слегка шевельнулась:
— Ну?
— Что «ну»? – переспросил Том.
— А что «Элджи»?
— Ты узнал, о чем я просил?
Элджи зажал ладони в перчатках между колен, нижняя губа выдвинулась, лоб от раздумий избороздили глубокие морщины.
— А о чем ты просил?..
— Том говорит о ночных дежурствах, тупица, – просипел Августус раздраженно, тут же зашелся в приступе сухого кашля.
Том посмотрел на него с редким сочувствием. Подземелья Хогвартса в последнее время напоминали замок изо льда, потеки на стенах и сырой мох обледенели, превратились в белоснежные узорные цветы. Каждое утро таких цветов становилось все больше. Августус всего несколько дней назад подхватил жестокую простуду, среди ночи его кашель будил даже Антонина, но и тот безропотно терпел.