— Ты чего?
Антонин бросил коротко:
— Стерва МакГонагалл.
Из бокового коридора выплыла староста Гриффиндора, некоторое время всматривалась в удаляющиеся спины первокурсников, неуверенно двинулась следом.
— Что ей здесь нужно? – спросил Элджи.
— Забыл? Она тоже староста, как и Сенектус. Очевидно, патрулирует коридоры.
МакГонагалл направлялась в их сторону. Антонин неслышно попятился в тень, для верности прикрыл Элджи рот: вдруг да выдаст, неумеха. Том почти перестал дышать, даже сердце вроде стало колотиться тише. В это время МакГонагалл быстрым шагом прошла мимо колонны, за которой они укрылись.
— Гловер, постой! – выкрикнула МакГонагалл неожиданно громко, испуганное эхо разнеслось по пустым коридорам. – Не ты сегодня забыла в кабинете Трансфигурации учебник?
От группы первокурсников отделилась гриффиндорка, остановилась, в недоумении глядя на старосту, спросила невпопад:
— С лиловой закладкой?
МакГонагалл резко остановилась, нахмурилась, припоминая.
— Закладкой? Не знаю… идем, пока профессор Свитч не ушел, сама взглянешь.
МакГонагалл свернула в восточный коридор, увлекая с собой гриффиндорку. Том в бессилии ткнулся лбом в колонну, холодную и равнодушную, негромко выругался:
— Тьфу, пропасть. Общая гостиная Гриффиндора отменяется.
— А может я…
— Нет, Антонин, не может, – оборвал Том, вдохнул полной грудью. – Так, вы с Элджи за когтевранцами, а я дальше, за пуффендуйцами. Без шума и главное не упустите. Потом сразу же возвращайтесь в спальню, меня не ждите, если опоздаю.
Антонин хлопнул его по спине.
— Удачной охоты.
— Вам тоже.
Не оборачиваясь, он безмолвной тенью метнулся за четырьмя пуффендуйцами, что уверенно спускались все ниже. На третьем этаже факелы отчасти погасили, все больше приходилось идти в непроницаемом сумраке. Пуффендуйцы, будто опасаясь темноты, прибавили шагу, теперь Том шел не скрываясь, по каменному полу ступал беззвучно.
Только сейчас он услышал позади частые семенящие шаги, обернулся так резко и неожиданно, что Элджи со всего разбегу в него впечатался. Том потребовал рассерженно:
— Ну, и чего тебе?
— Можно с тобой? – спросил Элджи без особой надежды, весь сжался под суровым взглядом.
— Люмос, – прошептал Том, строго посмотрел в ясные голубые глаза. – Куда со мной?
— Все равно куда… – упрашивал Элджи, заламывая руки. Жалостливо всхлипнул: – Антонин такое рассказывает… у меня мурашки по спине, а в темноте видится страшное. А ты все больше молчишь, и с тобой не страшно.
По–детски округлое личико скривилось, словно Элджи собирался расплакаться, подозрительно часто захлопал ресницами. Том прислушался к удаляющимся шагам пуффендуйцев, буркнул морщась: