В центре стола в золотом кресле с высокой резной спинкой сидел высохший болезненный волшебник, несколько пучков седых волос лишь слегка прикрывали, но не скрывали лысину. На плечах директора, а Том догадался, что это именно он (кому же еще позволено восседать на золотом троне?), была не по погоде теплая мантия, директор непрестанно в нее кутался, потирал озябшие руки. У него, как и у многих старых людей, с годами кровь становится холоднее. Армандо Диппет, восстановил Том в голове строчки письма из Хогвартса, – «почетный член гильдии Звездочетов и Предсказателей, Заслуженный советник Международной конфедерации чародеев».
Шеренга новичков выстроилась вдоль стола преподавателей, к четырем столам факультетов лицом. Профессор Клепсидра поставила перед первогодками высокий табурет на трех ножках, на который тяжело ухнулась островерхая шляпа, совсем серая от многолетней пыли, скопившейся на широких полях.
Августус нервно пихнул Антонина локтем, тот выглядывал из‑за его плеча, в нетерпении напирал все настырнее. Почти над самым его ухом раздался недоуменный шепот Антонина.
— Что это за тряпка? Ничего не понимаю.
— Она… – послышался сдавленный от волнения шепот Элджи, – волшебная шляпа.
Антонин презрительно смерил поношенный головной убор.
— Эта что ли? Больше похожа на носовой платок горного тролля.
На это Августус скривил брезгливую гримасу.
— Умеешь ты, Долохов, найти удачное сравнение в подходящий момент… Нам, небось, ее на голову одевать придется.
— Зачем на голову?
— А на что, по–твоему, одевают шляпы?
Антонин отстранился, обиженно засопел.
— Пустая трата времени. Я и без шляпы знаю, на каком факультете хочу учиться. И вообще, здесь примерочная магазина одежды или школа?..
— Ш–ш-ш, – рассерженно зашипел на них Том. – Из‑за вас ничего не слышно!
Профессор Клепсидра тем временем закончила объяснять роль Волшебной шляпы в распределении новоприбывших, Том с остервенением скрипнул зубами, так и не удалось расслышать ни слова. Неожиданно в зале стихли все шорохи, взгляды прикипели к поношенной шляпе. Та едва заметно шевельнулась, а в следующее мгновение по залу разнесся хрипловато–скрипучий звук, в котором с трудом угадывались слова.
— О, ужас, – тихо простонал Антонин, – она еще и поет.
Пред вами лишь старая шляпа!
Быть может, для вас я страшна.
Пыльна я, местами измята,
Но все же для шляпы мудра.
Сегодня спою я вам песню,
Красивую как никогда.
Скажу про нее я вам честно:
Легенда на все времена.
В легенде поется про дружбу,
Которой не видывал свет.
И распри друзьям были чужды
В течение множества лет.