— Моя комната в конце коридора. Бывшая комната Ингрид. А ванная вот здесь, слева.
— Понятно. А во сколько девочки ложатся спать?
— В семь, семь-тридцать, что-то около этого.
— Хорошо, наверное, это все, что мне надо знать. Я постараюсь, как смогу.
— Очень тебе благодарен, — проговорил Гидеон, направляясь к лестнице. Вдруг он остановился и обернулся к ней: — Кейт…
— Да?
— Ты права… Насчет комнаты Тилли.
— Нет, извини, это меня не касается.
Гидеон протянул руку и коснулся ее щеки. Это прикосновение поразило, почти обожгло Кейт, стеснило дыхание.
— Я стараюсь не думать об этом. О том, сколько стараний и любви Лора вложила в обустройство первой детской. Я чувствую себя виноватым. Понимаешь, я должен был заметить… Должен, но не заметил, так был занят своей работой, гнался за своей мечтой… Смешно, до чего все это стало неважным сейчас.
Кейт хотела ответить, но обнаружила, что не может произнести ни слова. Гидеон убрал руку, но продолжал пристально смотреть на нее.
— Каждый раз, когда я захожу в комнату Джемаймы, я думаю об этом, Почему я не замечал, что делается с Лорой?
— Гидеон, я… — пролепетала наконец Кейт. — Она болела долго?
Он отвел глаза и опустил голову, затем, после короткой паузы, проговорил:
— Я думал, ты знаешь.
— Я… Я только слышала, что она умерла. Дебби мне позвонила. Она плакала и…
— Лора покончила с собой.
В голове Кейт словно завыла оглушительная сирена, разрывая ее мозг. Невозможно! Просто невероятно!
— Покончила с собой? — голос Кейт надломился и замер.
— Так что можно сказать, что она в каком-то смысле долго болела, — проговорил Гидеон и зашагал вниз по ступеням.
Кейт последовала за ним в гостиную. Он уселся перед камином. Сейчас Гидеон казался измученным и надломленным.
— Я думал, ты знаешь, — повторил он. — Дебби знала. И Бэбс тоже.
— Они мне не сказали.
Он снова поднял на нее взгляд:
— Все старались нё поднимать шума. Из-за Джемаймы. Я просил всех…
Голова Кейт кружилась от безуспешных попыток собрать воедино куски этой головоломки. Она должна была догадаться… Должна была понять. Лора Баннерман покончила с собой. Это многое объясняло.
— Это была не обычная послеродовая депрессия, а какая-то редкая форма психического расстройства.
Мускулы на его лице задергались, и Кейт хотела было броситься к нему, но поняла, что не может пошевелиться.
— Я вернулся домой и обнаружил, что она приняла смертельную дозу снотворного. Ничего нельзя было сделать. К тому времени, как я пришел с работы, все было кончено.
— Прости, я… Я не знала…
— Она была мертва. Тилли спала наверху, ей было всего несколько месяцев. — Пальцы Гидеона сжались в кулак. — Когда-нибудь мне придется рассказать ей, как умерла ее мама. И почему она умерла. Я должен буду признаться ей, что предал ее мать.