Грейс оглядывал бесконечные ряды плотно составленных столов в виде козел в тени деревьев, под огромным зеленым матерчатым навесом, просто под открытым небом.
— Предпочитаю здесь. Хороший обзор.
— Да, конечно. Выпьем сначала. Чего пожелаете?
— Я бы выпил немецкого пива, — мрачно усмехнулся суперинтендент. — И кофе.
— Какого пива? «Вайсбир», «Хеллес»? Или «Радлер» — смесь простого с имбирным, — а может быть, «Руссн»?
— Большую кружку холодного пива.
— Масс?
— Что значит «масс»?
Куллен кивнул на двоих мужчин за столом, пивших из стаканов размером с каминную трубу.
— А есть что-нибудь поменьше?
— Половину?
— Отлично. А вы что возьмете? Я угощаю.
— Нет, в Германии плачу я, — твердо заявил Куллен.
Это было милое местечко. На берегу расставлены изящные фонарные столбы; павильоны, где располагается бар и обеденный зал, недавно выкрашены в темно-зеленый и белый цвет; на мраморной плите — забавная бронзовая фигурка голого лысого мужчины со сложенными на груди руками и крошечным пенисом; кругом аккуратные пластиковые корзины и зеленые урны для мусора; замечательные пивные стаканы, любезные надписи по-немецки и по-английски.
Перед сидевшим под тентом кассиром стояла длинная очередь. Официанты и официантки в красных брюках и желтых рубашках убирали со столов грязную посуду. Оставив Куллена в очереди к бару, Грейс чуть-чуть отошел и снова принялся изучать карту, стараясь определить, за каким из сотни с лишним столов на восемь персон могла сидеть Сэнди.
Здесь были сотни человек, по его прикидке, добрых пять сотен, может быть, даже больше; перед каждым без исключения стоял высокий стакан с пивом. Запах пива плыл в воздухе вместе с клубами сигаретного и сигарного дыма, соблазнительным ароматом французской картошки и жареного мяса.
Летом Сэнди, выпивая холодного пива, порой шутливо замечала, что в ней говорит немецкая кровь. Теперь шутка стала понятной. У Грейса возникло какое-то странное чувство — то ли от усталости, то ли от жажды, то ли от пребывания в чужой стране, — что он вступил на заповедную территорию, где его присутствие нежелательно.
Внезапно он увидел перед собой суровое властное лицо, которое как бы с ним соглашалось, но и укоряло. Это был серый каменный бюст бородатого мужчины, напоминавший скульптурные изображения древних философов, которые часто видишь в сувенирных лавках и на распродажах. Он еще только учится философии, а этот действительно похож на ее представителя. Имя — Пауланер — торжественно отчеканено на пьедестале.
Подошел Куллен с двумя стаканами пива и двумя чашками кофе на подносе.