На экране худой угловатый мужчина опустился в одно из трех красных кресел, стоявших в комнате для свидетелей. У него было примечательное лицо, скорее интересное, чем красивое, небрежно взлохмаченные волосы, бородка немецкого колониста. Он был в широкой гавайской рубашке, голубых джинсах, кожаных сандалиях. Лицо бледное, словно он почти все время проводил в помещении.
— Это и есть любовник Кэти Бишоп? — спросил Грейс.
— Да, — подтвердил Поттинг. — Барти Чанселор.
— Громкая фамилия.[27]
— Тот еще мерзавец, — буркнул Поттинг.
Грейс следил за ходом беседы, во время которой оба детектива делали в блокнотах пометки. Несмотря на необычный внешний вид, Чанселор говорил уверенно, слегка высокомерно, с хорошим произношением выпускника частной школы, держался спокойно, единственным намеком на волнение было то, что он время от времени крутил браслет на запястье.
— Миссис Бишоп когда-нибудь говорила с вами о своем муже, мистер Чанселор? — спрашивал Поттинг.
— Да, конечно.
— Вас это заводило? — спросил Дзаффероне.
Грейс улыбнулся. Молодой спесивый констебль делал именно то, чего он от него ожидал: выводил Чанселора из равновесия.
— Что имеется в виду? — уточнил Чанселор.
Дзаффероне не сводил с него глаз.
— Вам было приятно спать с женщиной, зная, что она изменяет мужу?
— Я здесь для того, чтобы помочь вам отыскать убийцу моей дорогой Кэти. Считаю, что этот вопрос не относится к делу.
— Здесь мы решаем, что относится к делу, а что не относится, — холодно заявил Дзаффероне.
— Я сюда пришел добровольно. — Чанселор повысил голос. — Мне ваш тон не нравится.
— Я понимаю, что вы расстроены, мистер Чанселор, — любезно вставил Норман Поттинг, изображая классического доброго копа рядом со злым — Дзаффероне. — Могу себе представить, что вы пережили. Вы очень бы нам помогли, рассказав побольше об отношениях между мистером и миссис Бишоп.
Чанселор повертел браслет на руке.
— Этот тип просто зверь, — вымолвил он.
— В каком смысле? — спросил Поттинг.
— Он избивал миссис Бишоп? — добавил Дзаффероне. — Жестоко с ней обращался?
— Не физически, а морально. Постоянно делал замечания насчет ее внешнего вида, домашнего хозяйства — в этих вопросах он одержимый. И ужасно ревнивый… Именно поэтому она была предельно осторожна. И… — Чанселор помолчал секунду, словно не решаясь продолжать. — Ну, не знаю, имеет ли это значение, но она мне рассказывала о его очень странных причудах.
— Каких? — спросил Поттинг.
— Сексуальных. Он садомазохист. Фетишист…
— Что это значит? — спросил Поттинг.
— Кожа, резина, всякое такое.
— Обо всем этом она вам рассказывала? — уточнил Дзаффероне.