Я улыбнулась, хорошо представив себе Соммерса в окружении вопящих кошек.
— Что до Энистона, то не стоит мешать ему работать. Как только он что-нибудь узнает, обязательно позвонит вам, мэм, — попытался изобразить Майлс голос сержанта.
Получилось до того забавно, что я рассмеялась.
— Ты теперь уедешь? — отсмеявшись, спросила я у него. Мне не хотелось, чтобы он уезжал, и Майлс прочитал эту немую просьбу остаться в моих глазах. Мне показалось, ему тоже не хотелось ехать.
— Ты пытаешься меня спровадить, дорогая кузина? — с деланым укором поинтересовался он. — В такую погоду, — кивнул он на окно, за которым свирепствовал ветер, — даже собак не выгоняют. С твоей стороны это не очень-то красиво. К тому же мои глаза так устали от прабабкиных каракулей, что я не уверен, смогу ли следить за дорогой.
— Что ж, дорогой кузен… — я сделала лицо хозяйки, которая готова была терпеть ночного гостя только из вежливости, — мне ничего не остается, как выносить твое присутствие до утра. Но ты скрасишь мне твое в высшей степени неприятное общество, если сделаешь еще порцию того отвратительного напитка, которым потчевал меня в прошлый раз.
Майлс прекрасно понимал, что мои слова всего лишь шутка. Он смотрел на меня со странной улыбкой, которая блуждала по его лицу, как солнечный зайчик, пущенный с помощью зеркальца шаловливым ребенком.
— Чему это вы улыбаетесь, дорогой кузен?
— Я сейчас подумал, что совсем еще недавно мы с тобой именно так и общались. Только тогда наши взаимные перепалки вовсе не были безобидной шуткой. Мы действительно считали друг друга отвратительными, несносными и, когда сталкивались лбами, изо всех сил демонстрировали свое взаимное презрение. Неужели это было?
— Было, — кивнула я. — Майлс, прости меня за шрам, который я оставила тебе на память. Я очень разозлилась, но, если бы знала, что так получится, ни за что не запустила бы в тебя тем пуфом.
— А ты меня за нос, который я посоветовал тебе увеличить, чтобы губы казались меньше. Я был полным идиотом. У тебя очень красивые губы.
— Ты правда так считаешь?
— Правда, — кивнул Майлс.
Он подошел ко мне — для этого ему понадобилось сделать всего лишь несколько шагов — и, протянув руку, коснулся моих губ. Я подумала, что должна отстраниться сама, убрать его руку, попросить его остановиться — в общем, сделать или сказать хотя бы что-нибудь. Но все мои благоразумные мысли тут же растаяли, как льдинка в теплой руке.
Майлс нежно гладил мои губы. Я смотрела в его лучисто-серые глаза, окутанные легкой дымкой, а он смотрел на меня, и, подозреваю, то, что он прочитал в моих глазах, немногим отличалось от того, что я читала в его взгляде. Он придвинулся ко мне еще ближе, и я почувствовала тепло его тела. Мне казалось, что мое дыхание и стук моего сердца слышны на соседней улице. Я почувствовала сумасшедшее желание прижаться к Майлсу, зарыться лицом в его грудь, обнять его и никуда больше не отпускать.