На кухню зашла маленькая Энджи, сжимая в руках статуэтку, которая ей полюбилась с самого первого дня приезда. Но если раньше девочка брала ее, когда хотела, то теперь она подошла к Лесли и поинтересовалась:
— Дядя, а можно я покажу ее своим друзьям?
— Конечно, покажи, дорогая.
— Тетя, — произнесла я дрожащим голосом, — помните, вы говорили о какой-то статуэтке, о которой Элайза тоже частенько вспоминала, уже будучи… больной?
— Да, помню — и что?
— Дедушка Доуэлл сказал вам, что она пропала во время пожара?
— Да, Кэролайн. И что с того?
— Тетя, он говорил, из чего статуэтка была сделана?
— По-моему, из какого-то металла. Это так важно?
— Нет, я просто из любопытства спросила. Спасибо, что позвонили, тетя…
Вот оно, мое недостающее звено, подумала я, набирая номер Соммерса.
— Кэролайн, ты когда-нибудь оторвешься от телефона? — укоризненно покосился на меня Лесли.
Я приложила палец к губам, призывая его к молчанию.
— Мэтью, мы можем встретиться завтра утром на Тихом озере? Это очень важно. Только встреча должна быть неофициальной, хорошо? Если ты сможешь, возьми с собой кого-нибудь, кто смог бы нырнуть в то место, где нашли утопленника…
— Вот вам и Тихое озеро, — зевнул Мэтью, протирая заспанные глаза. — Ну это ж надо, разбудить меня в такую рань, после такой ужасной ночи. Хотел бы я знать, что ты здесь собираешься найти, мисс детектив. Да, сочувствую я тем ребятам, которые ковыряются сейчас на дне. Водичка-то холодная. Если бы ты знала, сколько мне пришлось им выложить. А все твое «неофициально»…
— Расходы я возьму на себя, — уверила я Мэтью.
— Нет уж, поделим пополам. В конце концов, я тоже получу премию. А вот и твой кузен пожаловал. Доброе утречко, Майлс! — крикнул он приближавшемуся Майлсу — Хороша же у тебя кузина — всех на ноги подняла. А главное, в законный выходной!
Я не видела Майлса с тех самых пор, как он посоветовал мне улыбнуться и сказал, что я сильная и упрямая. Что ж, сегодня моему дорогому кузену предстоит лично убедиться в том, что я именно такая. Вначале я хотела позвонить ему сама, но потом передумала и попросила Мэтью — мне хотелось услышать живой, не искаженный помехами голос и видеть его лучисто-серые глаза, в которых теперь отражался для меня весь мир, как небо отражается в наших озерах.
Но пока я ничего не могла сказать своему кузену, потому что нужно было покончить с тем делом, ради которого мы здесь собрались.
Наконец, когда терпение спавшего на ходу Мэтью было на исходе, водолазы выбрались из воды в лодку и поплыли к берегу. Я не могла так долго ждать и, подбежав к берегу, крикнула: