Мэгги тоже пошла на поправку. Она расцвела и снова стала похожей на пышную прекрасную розу, чьим благоуханием упивался мой друг. Лесли уже не пытался скрыть свою влюбленность — она была написана на его поглупевшем лице.
Я пишу «поглупевшем» вовсе не потому, что хочу обидеть своего друга, ведь на самом деле я искренне радовалась их безоблачному счастью. Влюбленный человек действительно выглядит поглупевшим, хотя правильнее было бы сказать — наивным. Эту истину я уже знала, поскольку мы с Майлсом еще совсем недавно выглядели точно таким же образом.
— Кэрол, малышка, что с тобой? — спросил меня Лесли, когда мы выбрались на кухню.
Это «малышка» и эта кухня сразу же напомнили мне о моем последнем приезде в дом Лесли. Именно тогда Майлс перенял у Лесли его обращение ко мне. Именно тогда Лесли дал обещание, что поддержит меня, даже если я совершу самый безрассудный поступок. Но я его не совершила, как ни просил меня об этом Майлс.
Меня словно прорвало. Я рассказала Лесли всю правду, ничего не приукрасив, ничего не скрыв. Он молча слушал меня, а когда я закончила, сказал:
— Кэрол, я знаю, что ты не любишь, когда тебе дают советы. Но мой тебе совет — послушайся Майлса. Ты горько пожалеешь о своем решении, поверь мне. А мне ведь совсем не хочется, чтобы ты до конца своей жизни была одинокой и несчастной.
— Ты сейчас счастлив, Лесли, — ответила я, пытаясь улыбнуться. — Поэтому тебе хочется осчастливить весь мир. Ты редкостный эгоист, скажу я тебе. Пока ты был одинок, тебе было удобно, что одинока я. А теперь, когда твоей свободной жизни пришел конец, ты и на меня хочешь набросить хомут.
— Кэрол, послушай себя, — невесело засмеялся Лесли. — Твоя речь похожа на последнюю шутку висельника. Знаешь, когда вы приходили сюда с Майлсом, я, наверное, впервые увидел тебя по-настоящему веселой. А теперь… ты даже не прежняя малышка Кэрол. Ты тень прежней малышки Кэрол…
Лесли хотел добавить что-то еще, но до меня донеслось пиликанье мобильного телефона. Звонила, к моему огромному удивлению, тетя Сесилия. Я подняла трубку.
— Здравствуйте, тетя…
— Извини, что беспокою, Кэролайн. Решила позвонить сразу, пока не забыла. Для тебя вроде как это важно. Ты спрашивала меня о Поле… не помню, как там его по фамилии…
— Кодри, — сказала я.
— Ну вот, я же говорю, память стала ужасная. Надеюсь, это не передается по наследству. Твоя прабабка, когда впала в маразм, все твердила о каком-то Поле. Все сокрушалась, что этот самый Пол умер. Я решила, что она вспоминает кого-то из друзей молодости, и не придала этому значения…