— Вот дает!
— Ему больно, а он смеется!
— У него тоже на «Ч» фамилия, как у Чапаева…
— Ага… и усики тоже…
Кино кончилось. Было совсем темно. Витька искал в траве дранку. Мы пошли домой.
Дома нам влетело за уход без спроса. Молча мы съели гороховый суп и легли спать. И уже в постели шепотом договорились с Петькой, что возьмем Чапаева и Чарли Чаплина в свои сатратники.
♦
— А мороженое — из молока, — сказал я Витьке Майорову. Тот неопределенно пожал плечами.
Тогда я подошел к Димке:
— Мороженое, которое продают в парке, делают из молока.
Димка ни капельки не удивился. Он зевнул и ответил:
— Вчера мамка на сладкое делала. Каждому по десять порций. Фэсная штука.
И никто не удивился, что я знаю тайну мороженого. А мне так хотелось всем рассказать, как мы с Петькой ее узнали. Вот так же в подаренной художником книжке радовался Виноградов, открыв русский фарфор…
Ах, эти слова: секрет, тайна, загадка. Как бешено колотится от них детское сердце! О, пытливость бесчисленных «почему»! О, эта рассеянность: незавязанные шнурки, рубашка, надетая наизнанку… Какими похожими делаете вы детей и великих ученых! И не тот ли открывает фарфор и новые звезды, кто на всю жизнь сумел в душе остаться ребенком?..
Бабушка дала нам десять рублей. Мы бросились в парк. Усатая неопрятная мороженщица показалась нам прекрасной феей. Замерли носик к носику алые уточки весов, и «фея» протянула нам на блюдечке сто граммов чуда.
Мы взяли мороженое и уселись на тротуар. Петька поперек белой горки провел ложечкой черту, чтобы было поровну. Потом мы стали думать, кому есть первому: ложечку нам дали одну. Пока думали — мороженое растаяло. Теперь не надо было ложечек. Мы по очереди втягивали губами белую сладкую жижицу. Сделали по три глотка, и я понял, что мороженое — это молоко, но его сперва заморозили. Я сказал об этом брату. Он согласился:
— Только не козье молоко…
— Конечно, не козье. А может, и козье, только от самой лучшей козы.
— А помнишь, — спросил Петька, — как мы осколочек от кружки сосали? Думали — раз он белый, так из него молоко пойдет, если долго сосать. Дураки ведь тогда были, правда?
— А помнишь, как мы резинки из трусов жевали, чтоб они, как сапоги у мильтона, который с Димкой живет, скрипели? Идем по лестнице и жуем. А Димкина матушка думает, что это мильтон в новых сапогах идет. Выскочит: a-а, это вы… Здорово мы ее обдували!
Когда мы вернулись домой, бабушка спросила:
— Ну, как ваше мороженое? Ели?
— Ели, баб. Знаешь, повкусней чуркинского молока!
— Я думаю, — усмехнулась бабушка. — Воду туда не подбавляют… Государство…