— Папа?
Молчание.
— Папа, это я, Пол.
— О, черт!.. — произнес голос в трубке.
Я нерешительно переступил с ноги на ногу, не зная, с чего начать.
— Послушай, я знаю, что должен был позвонить тебе раньше, но…
— ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ! — неожиданно заорал отец.
Я едва не задохнулся от изумления.
— НАШЕЛ ВРЕМЯ!
— Что?..
— ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ ты обо мне не вспоминал, и вот ИМЕННО СЕЙЧАС тебе приспичило позвонить!
Казалось, клокочущая в нем ярость сейчас расплавит телефонную трубку.
— Я… я не понимаю…
— ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ПОГОВОРИТЬ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, БУДЬ ЛЮБЕЗЕН ОТОРВАТЬ ЗАДНИЦУ ОТ ДИВАНА И ПРИЕХАТЬ!
Псих.
Псих долбаный. Всегда таким был, таким и остался.
— Я ТЕБЯ НЕ БОЮСЬ! — снова завопил он. — ЕСЛИ ХОЧЕШЬ СО МНОЙ РАЗОБРАТЬСЯ, ТЫ ЗНАЕШЬ, ГДЕ МЕНЯ НАЙТИ!
И, не дожидаясь ответа, положил трубку.
— Что-то случилось? На вас лица нет.
Конни пристально посмотрела на меня, продолжая поглощать салат из пластиковой коробки.
— С кем вы говорили? — снова спросила она, не дождавшись ответа. — С вашим банкиром?
— У меня нет настроения шутить, Конни.
— А-а…
— У меня семейные проблемы.
— Понятно.
— И у меня нет никакого желания обсуждать их с вами.
— Да, в общем-то, и у меня тоже.
— В приемной никого?
Конни пожала плечами:
— В эти часы люди обычно не обращаются к врачам. Поди пойми, отчего так. — Она протянула мне ложку салата: — Попробуйте. Хочу узнать ваше мнение.
— Насчет чего?
— Вот этого салата. Всего сто восемьдесят калорий на сто граммов. На вкус, конечно, так себе, но зато его можно съесть сколько угодно без всяких последствий для фигуры.
Я едва удержался от того, чтобы демонстративно поднять вверх руки.
— Конни, во всех этих диетах нет никакого толку! Единственный способ похудеть — это меньше есть!
— Ваши примочки для глаз тоже не очень-то помогают, босс. Видок у вас как у зомби.
Что ж, ничего удивительного…
— Езжайте домой и отоспитесь, — сказала Конни и слегка подтолкнул меня к выходу.
— Слушаюсь, мой командир.
— Я не шучу.
— То есть это действительно приказ?
— Дружеский совет. Если вы и дальше будете работать в таком ритме, то станете опасным для пациентов!
Движение было оживленным, потому я ехал домой дольше обычного, съезжая на небольшие улочки.
Я решил больше не думать о своем отце.
Конни права — мне нужно отдохнуть. Она видела проблему изнутри, поскольку знала, что наша работа действует как наркотик. Врачи, постоянно спасающие других, зачастую забывают о самих себе.
Я медленно ехал мимо деревянных домиков бедного квартала Инглвуд Крик. Было пасмурно. Я выставил локоть в открытое окно и чувствовал, как кожу щекочут редкие капли дождя. Заброшенные сады окутывал туман. Тротуары в выбоинах, треснувшие стекла в окнах, заклеенные скотчем, поникшие американские флаги кое-где над входными дверями…