Но в чёрных дырах всё было по прежнему… И ничего подозрительного! Всё тот же одинокий мерцающий огонёк, который не смог бы озарить мою фигуру так ярко, чтобы образовалась тень… Я быстро перевёл бинокль на крыши одноэтажных построек, затем на экскаватор-кран… Но и там не наблюдалось ничего подозрительного… Да и находились они в доброй сотне метров от нас… Ну, и высота была недостаточной…
Я вновь развернулся к дороге, чтобы по тени установить поточнее направление луча этого распроклятого прожектора… Но моего тёмного силуэта уже не было!.. Ни в ночной бинокль, ни обычным взглядом она теперь не различалась!.. Откровенно злясь и матерясь вполголоса на эту чертовщину, я быстро произвёл круговой обзор местности, но в ночной оптике всё просматривалось как обычно… Тогда я убрал бинокль и внимательно огляделся вокруг… Наблюдаемая картина была до опупения знакомой: заснеженный фон с чёрными колышущимися от ветра кустами; слабо различимые в темноте белые фигуры разведчиков на флангах; Связист Скрёхин копошится с кем-то над своей радиостанцией; чёрные дыры на башне; уходящая вдаль карьерная площадка, слабенькие огоньки Белгатоя; дорога асфальтовая…
Немного успокоившись, я вновь поднёс бинокль к глазам и опять! Мне не померещилось и не показалось!.. Ведь я вновь увидел на том же самом месте свою тень!.. Локти, ноги, голова!.. Но я уже был начеку и мгновенно определил направление луча. От быстрого поворота назад мои руки не удержали БН в прижатом ко лбу положении… И когда я начал поднимать его, то моё лицо озарилось сильным свечением из самого бинокля… Такая засветка получается только тогда, когда в непосредственной близости или же прямо по курсу находится источник света… И я сразу же всё понял… Внешняя линза бинокля в тот момент была направлена под некоторым углом книзу… Да я и сейчас видел воочию слабое пламя в руках человека, склонившегося над радиостанцией…
Ночной «бой с тенью» закончился моей очевидной победой… Хоть противник и исчез в небытие, однако его сподручные по прежнему находились рядом со мной… А мои истрепанные сердечные мышцы и измочаленные «стальные канаты» вместе с неподдающимися восстановлению нервными клетками… Все они очень громко и крайне возбуждённо требовали справедливейшего отмщения… А то и настоящего жертвоприношения… Ну, или хотя бы какого-нибудь завалящегося возмездия…
Но пока я подбирался к потенциальным жертвам, моя жажда наказания сильно уменьшилась… Расстрел по приговору трибунала отменялся, а сбрасывание их вниз по склону мне показалось весьма негуманным и даже шумным… Пинки ногами и тумаки руками тоже не соответствовали положениям Женевских конвенций… Оставалось выпустить пар привычным способом…